Природа хрупких вещей

Какое-то время мы просто сидим в обнимку, ни о чем не говорим. Тем не менее для меня это мгновение священно. Сидеть в молчании с ребенком, которого ты любишь, как родного, это ни с чем не сравнимое счастье.

За столом во время завтрака настроение у всех печальное. Белинда, вне сомнения, душой прикипела к Кэт, и ей грустно расставаться с девочкой, хоть она и знакома с ней меньше недели. Люди, вместе побывавшие в преисподней и сумевшие из нее выбраться, становятся другими. С той поры в существе своем они навечно соединены крепкими узами, связаны неразрывными нитями, что тянутся от сердца к сердцу, ведь они вместе избежали страшной судьбы. Даже не верится, что я и Кэт познакомились с Белиндой лишь в минувший вторник. Кажется, будто мы знали ее всегда.

Кэт держит на руках Сару, пока я помогаю Белинде после завтрака убрать со стола грязную посуду. После я приношу вниз саквояж, который мы взяли из дома. В нем одежда Кэт, а также одна из ночных сорочек Белинды, пара ее платьев и юбок.

Эллиот вызвался подвезти нас с Кэт на железнодорожный вокзал в Сан-Матео, где нам предстоит сесть в поезд, который сначала доедет до Сан-Хосе и затем доставит нас в Лос-Анджелес, с остановками на промежуточных станциях. В Лос-Анджелесе мы пересядем на поезд до Тусона. Я рада, что нам не придется идти пешком до вокзала, но двадцатиминутная поездка в компании Эллиота меня пугает.

— Он не должен спрашивать меня о Мартине, — сказала я Белинде, когда она сообщила, что Эллиот заедет за нами с Кэт в девять часов. — Ни слова о нем в присутствии Кэт.

— Софи, он все прекрасно понимает, — заверила она меня. — Не станет заводить разговор о нем.

И она права. Мы прощаемся — Кэт, оберегая свое израненное сердце, уже как будто и не замечает Белинду с малышкой — и катим прочь в коляске Эллиота. В дороге, чтобы не ехать в молчании, он рассказывает о городке, о своей мастерской, об отце и деде, которые тоже были плотниками.

Мы и оглянуться не успели, как снова оказались на вокзале в Сан-Матео.

— У вас есть все, что нужно? — уточняет Эллиот, после того как мы с Кэт выходим из коляски и встаем на тротуаре перед вокзалом.

У меня есть деньги на железнодорожные билеты, вещи в саквояже, письмо Кэндис и другие документы, что я забрала из письменного стола Мартина; в маленькой сумочке Белинды — наличные из сейфа. И у меня есть Кэт.

— Да.

Мы с Эллиотом стоим и смотрим друг на друга. Многое из того, что мы могли бы сказать, произнесено не будет.

— Спасибо за помощь, — наконец благодарю я.

— Да я-то что. Это ты все сделала. Я перед тобой в неоплатном долгу. Ты спасла ей жизнь. И не раз.

— Ты до сих пор ее любишь? — Я в этом не сомневаюсь, но все равно спрашиваю.

— Я всегда ее любил и буду любить. Никого другого я никогда не полюблю.

Эллиот озадачивает и изумляет меня. Я бросаю взгляд на Кэт. Она стоит в нескольких шагах от нас и смотрит вдаль, думая о чем-то своем. Я снова поднимаю глаза на Эллиота.

— Хотя она вышла замуж за другого? — тихо спрашиваю я.

Он пожимает плечами.

— Мне кажется, нельзя влюбиться или перестать любить кого-то по собственному желанию. Сердце подсказывает, кого нам любить, и никак иначе.

— Должно быть, ты хотел, чтобы он исчез, с первой минуты, как она познакомилась с ним.

Эллиот с минуту обдумывает мои слова.

— Рад ли я, что его нет? Да. Хотел ли я, чтобы он исчез? Нет. Она же его любила.

— Она не всегда будет его любить, Эллиот.

— Знаю, — отвечает он. — Я подожду.

— А малышка такая чудесная. По-моему, она в маму пошла.

— Охотно с тобой соглашусь, — улыбается Эллиот. Затем он вручает мне листок с адресом своей мастерской и номером телефона. — Если что-то случится и тебе срочно понадобится помощь, отправь мне телеграмму или, если найдешь телефон, позвони. Расходы я оплачу.

— Спасибо. — Я беру у него листок, прячу его в сумочку. И тут мне в голову приходит важная мысль. — В старой шахте Белинды кто-то копался. Ее надо укрепить. Понимаешь, да?

— Займусь, — кивает он, словно уже и сам об этом думал.

Кажется, что Эллиот состоит из одних достоинств.

— Ты — настоящий друг, — говорю я. — Ей повезло, что ты у нее есть.

На это Эллиот ничего не отвечает. Может быть, потому что верит не в удачу, а в нечто более глубокое, настоящее и благословенное.

Впервые за много, много месяцев я задумываюсь о том, как бы сложилась моя жизнь, если бы я встретила такого человека, как Эллиот Чапмэн, и он бы меня полюбил.

— Давай провожу вас к поезду, помогу с багажом, — предлагает он.

Я смеюсь в ответ, и он тоже широко улыбается. Этот саквояж и Кэт в придачу я тащила через весь полуостров, гонимая пожаром и неизвестностью.

— Спасибо, что подвез. — Поднимаю саквояж, беру за руку Кэт.

Вместе с моей девочкой я иду через вокзал на перрон, где стоит наш поезд.

***

Поезд уносит нас все дальше на юг. День долгий, спокойный. Едва мы отъезжаем от Сан-Хосе, я достаю папину тетрадку, но, сколько ни прошу Кэт выбрать слово, все мои попытки безуспешны. Наконец выбираю сама. Французское слово. Ménage. Домочадцы.