Природа советской власти. Экологическая история Арктики

Ил. 6. Руководители треста «Апатит» экспериментируют со скатами (слева Василий Кондриков, справа Александр Ферсман). Фото из источника: Чистяков А. И. Развитие и организация горных работ по добыче апатита // Хибинские апатиты. Т. 2 / Под ред. А. Е. Ферсмана. Л.: ОНТИ ВСНХ СССР, 1932.

Вряд ли стоит напоминать читателю о том, что рабочие трудились в полярных горах в очень трудных условиях. Из-за частых снегопадов и небольшого количества света зимой был введен трехсменный режим работы, при котором каждая смена длилась 24 часа. Каждую весну абразивные и легко раскалывающиеся скалы часто падали вниз, создавая угрозу безопасности шахтеров, трудившихся внизу. И действительно, по крайней мере двадцать семь рабочих погибло на рабочем месте в период между 1930 и 1934 годами321. Советские идеологи пытались скрыть эти мрачные факты и создавали картину триумфа Советского Союза, делая акцент на опасности условий работы на Севере. Как писал поэт Лев Ошанин, рассказывая о рабочих на руднике у Кукисвумчорра: «Развернутый ветер идет по уступам, / Гремя на площадках, по склонам скользя. / И можно замерзнуть под волчьим тулупом, / Но просто стоять перед ветром нельзя. / Он мрачен – забой, он размаху не дал бы, / Он рад бы тебя схоронить под собой, / Но взмахами черной каленой кувалды / Ребята всю смену кромсают забой»322. В этом отрывке сильный ветер и мороз помогают рабочим становиться настоящими героями сталинской индустриализации.

Конечно, Ошанин имел в виду не всех рабочих Хибин, а только тех, кого рекрутировал на работу трест «Апатит». Руководство последнего хотело найти высококвалифицированных специалистов, которые бы полюбили регион и остались бы там жить323. Но индустриализация привела к нехватке рабочей силы по всей стране, и «Апатит» оказался в очень трудных условиях. Тяжелый климат, удаленность и недостаток жилья и бытового обслуживания выступали не в пользу привлечения рабочих на Север. Как указывалось в одном из отчетов, из‐за «отдаленности и природной дикости» было невозможно развивать этот край «за счет найма свободной рабсилы»324. Некоторые высококвалифицированные рабочие приезжали в Хибины, в том числе мобилизованный коммунистический отряд, направленный из Ленинграда. Однако многие, столкнувшись с местными условиями, почти сразу уезжали назад325. В итоге, несмотря на то что «Апатит» рассчитывал, что к концу 1931 года будет рекрутировано 9500 рабочих, реально к концу октября эта цифра была вдвое меньше326. Такое положение дел означало, что судьба проекта в Хибинах будет зависеть от вынужденных переселенцев, в частности от раскулаченных крестьян, сосланных на Север.

Ссылка раскулаченных в качестве спецпоселенцев в Хибины была плохо продуманным мероприятием. Коллективизация и масштабное раскулачивание зимой 1929/1930 года лишили собственности огромное количество сравнительно богатых крестьян, которые были отправлены в ссылку. ОГПУ начало политику переселения «кулаков» на Север, имея очень туманное представление о том, как использовать их в качестве рабочей силы для эксплуатации природных ресурсов в удаленном регионе327. Почти тысяча человек прибыла в Хибины в середине марта328. Вскоре после этого глава ОГПУ Генрих Ягода выдвинул предложение превратить эти удаленные территории в относительно постоянные колонизационные поселения. Переселенные крестьяне должны были работать на лесозаготовках, в сельском хозяйстве и горной добыче, помогая в сжатые сроки колонизировать Север329. Как и ранее при строительстве Мурманской железной дороги, возможности использования труда заключенных позволяли государству заселять Кольский полуостров намного быстрее, чем с помощью привлечения туда добровольцев. В начале 1930‐х годов в общей сложности около 45 000 спецпоселенцев прибыло на Кольский полуостров, население которого выросло более чем в два раза по сравнению с 1926 годом. Все эти бывшие крестьяне, за исключением нескольких тысяч, работали на производстве апатита330.