Природа зверя

– Сделать это необходимо, – сказал Гамаш. – Ты знаешь, что произойдет, если кто-то другой найдет чертежи «Проекта „Вавилон“». Флеминг покажется мультипликационным персонажем в сравнении с тем, что случится. – Он кинул взгляд на Адама Коэна. – Если бы вместо него мог поехать я, я бы поехал. Но только Адам может сделать то, что нам необходимо. Только он может вытащить Флеминга. Он проработал там полтора года. Он знает ЗООП, знает охранников и систему. Мне это не доставляет удовольствия, но задание должен выполнить он. Это неизбежно, Изабель.

Гамаш пытался скрыть раздражение. Годами, десятилетиями он совещался со своей командой, но окончательное решение всегда принадлежало ему. Однако теперь ему требовалось согласие Изабель и ее содействие.

– Вы говорите о том, чтобы вывезти из ЗООП Джона Флеминга? – спросил Адам Коэн, направляясь к ним. – Извините, но я слышал.

Они взглянули на молодого человека, и Гамаш шагнул к нему:

– Ты бы смог это сделать?

Коэн подумал, потом кивнул:

– Пожалуй.

Он смотрел на них решительно, готовый выполнить задание. Глаза у него были расширены, зрачки увеличились, кожа не то что побледнела – посерела. Они видели перед собой человека, собравшегося прыгнуть в пропасть в надежде, что у него мигом отрастут крылья.

– Извините, сэр, но вы уверены, что это такая уж хорошая мысль?

– Нам необходимо знать, считаешь ли ты это возможным, – успокаивающе сказал Гамаш. – Пока еще решение не принято.

– Но Джон Флеминг, – произнес Коэн. – Он не… – Подходящее слово никак не находилось. – Он же ненормальный человек.

Такое преуменьшение было чуть ли не забавным. Но выражение ужаса на лице молодого человека не давало ни малейшего повода для веселья.

– Позвольте, я поеду с ним, – сказал Бовуар. – Одного его нельзя отпускать.

– Извините, что снова вмешиваюсь, – опять вмешался Коэн. – В системе безопасности ЗООП есть один недостаток. Нас готовили к подавлению беспорядков, пресечению побегов. Но не ко вторжению снаружи. Так что может и получиться. Но должен быть человек, которого они знают и которому доверяют. Кто-то, от кого они не ждут ни малейших неприятностей. Я. Один.

Его язык говорил одно, а глаза умоляли не соглашаться с его доводами. Не посылать его туда вообще. И определенно не посылать одного.

– Извини нас, – сказала Лакост агенту Коэну с преувеличенной вежливостью и попросила остальных уйти с нею вглубь помещения. – Мы должны принять решение.

Она посмотрела на Гамаша, на Бовуара. Скользнула взглядом по агенту Коэну, потом – по часам.

– Ну хорошо. Давайте отправим его в ЗООП. Как вы сказали, ему потребуется два часа, чтобы туда добраться, а до передачи остается три. Мы можем отложить решение по Флемингу на более поздний час, но, по крайней мере, агент Коэн будет уже на месте.

Гамаш и Бовуар кивнули, и Изабель Лакост вернулась к Адаму Коэну.

– Задание не санкционировано сверху, – сказала она. – Если ты едешь, то должен отдавать себе отчет в том, что почти наверняка случится. Даже если удача будет нам сопутствовать, если ты увезешь Флеминга, а потом вернешь его на место, мы будем уволены и, вероятно, нам предъявят обвинения. Ты понимаешь?

– У моего дядюшки палатка по продаже poutine[67], так что работа для всех нас там найдется, – сказал Коэн.

Он произнес это с такой искренностью, что Бовуар даже подумал, уж не всерьез ли он. Бовуар не знал, плакать ему или смеяться. Или же сказать всю правду. Молодой Адам Коэн вполне может потерять не только работу, но и нечто большее.

Старший инспектор Лакост написала доверенность на бланке Квебекской полиции и вручила его агенту Коэну. Потом они проводили его до машины.

– Если я не перезвоню тебе до шести, ты должен будешь войти в ЗООП. Ты меня понимаешь? – спросила старший инспектор Лакост. – В это время про историю Джеральда Булла будут говорить по Си-би-си.

– Да, сэр. Мадам.

– Боже мой, – прошептал Бовуар.

– Все будет в порядке, сынок, – сказал Арман. – Ни о чем не говори Флемингу. Ни имени своего, ни куда его везешь. Ничего. Он попытается завязать с тобой разговор, но ты не обращай внимания. – Он протянул руку. – Шалом алейхем.

Адам Коэн посмотрел на него удивленным, но довольным взглядом и пожал руку Гамашу:

– И вам мир, сэр. Откуда вы знаете?

– Меня воспитывала моя еврейская бабушка, – ответил Гамаш.

– Безрат ашем, – сказал Коэн.

Он отпустил руку Гамаша и направился к машине.

– Что он вам сказал? – спросил Бовуар.

– Он сказал: «С Божьей помощью», – ответил Гамаш.

– Я не думаю, что Бог имеет какое-то отношение к происходящему, – сказала Лакост. – Если о тайнике и в самом деле говорится где-то в пьесе, то мы должны быстро и внимательно ее просмотреть.

– Я думал об этом, – сказал Гамаш. – Мы с Жаном Ги ее прочитали, но так ничего и не обнаружили.

– Нужен незамыленный глаз, – заметила Лакост. – Хотите я прочитаю?

– Нет, я хочу, чтобы ее прочитала вся деревня, – сказал Гамаш. – Ведь пьесу предполагалось играть.

– Мы будем играть пьесу? – спросил Бовуар. – Постойте. Нет проблем. Матушка сделает костюмы, и мы можем воспользоваться сараем дядюшки Неда.