Читаем Природы краса полностью

По мнению профессора Московской сельскохозяйственной академии Б. И. Виткевича, «народные приметы заслуживают самого тщательного изучения. Среди них могут быть выявлены материалы большой научной и практической ценности, которые не только сами по себе составляют вклад в науку, но и в некоторых случаях могут натолкнуть на новые направления исследований».

Утверждать, что все приметы имеют научную и практическую ценность, никто не станет. Ведь среди них немало суеверных, абсурдных, попросту нелепых.

Но примета примете рознь.

Я знаю многих жителей глубинок, которые по приметам верно предсказывают погоду и урожай, довольно точно устанавливают сроки проведения тех или иных работ. Бытует у них приговорка «Кто по календарю сеет, тот редко веет».

Приметы служат не одиночкам.

Нелишне вспомнить А.Пушкина:

Старайся наблюдать различные приметы.Пастух и земледел в младенческие леты,Взглянув на небеса, на западную тень,Умеют уж предречь и ветр, и ясный день,И майские дожди, младых полей отраду,И мразов ранний хлад, опасный винограду.Так, если лебеди на лоне тихих вод,Плескаясь вечерком, окликнут твой приход,Иль солнце яркое зайдёт в печальны тучи,Знай: завтра сонных дев разбудит дождь ревучий,Иль бьющий в окна град, а ранний селянин,Готовясь уж косить высокий злак долин,Услыша бури шум, не выйдет на работуИ погрузится вновь в ленивую дремоту.

Примета – дитя опыта. Многовекового опыта народа.

Она заслуживает глубокого внимания и изучения.

Анатолий Санжаровский

<p>Нет милей чудес, чем наш русский лес</p><p>Лес – божья пазуха</p>

Май леса наряжает, лето в гости ожидает.

И лес шумит дружней, когда деревьев много.

Даже дуб в одиночестве засыхает, а в лесу живёт века.

И горою в лес, и под гору в лес, и лесом в лес. (Сравните с английской «Не насвистывай, пока не выбрался из леса».)

И у высоких гор есть проходы, и у земли – дороги, и у синих вод – броды, и у тёмного леса – тропинки.

Степь леса не лучше.

В степи простор, в лесу угодье.

У леса как у беса – всего много.

Возле леса жить – голодному не быть.

Что в лесу родится – дома пригодится.

Лес богат, не как наш брат.

В лесу и обжорный ряд, в лесу и пушнина, в лесу и курятная лавочка.

Просторно вольному казаку на свете жить – был бы лес батюшка да степь матушка.

В лесу живём, по-лесному и поём.

В лесу живём, в кулак жнём (убирают хлеб борком, руками, без серпа), пенью кланяемся, лопате молимся.

Каково в лесу кликнется, таково и аукнется.

В глухом лесу примечай дорогу по мху на пнях да по затёсам.

Лес по лесу, что рубль по рублю, не плачет.

Из-за леса стоячего не видно леса лежачего.|

Поле видит, а лес слышит.

Поле глазасто, а лес ушаст.

В лесу и сковорода звонка.

И у кустов есть уши.

Грибов ищут – по лесу рыщут.

Лесная трава сочнее степной.

Ветер не подует – лес не зашумит.

Зашумела мать зелёная дубравушка.

Над лесом дождь дважды идёт.

Лес да цветы – земное царство, воздух в лесу – лучшее лекарство.

Лес и вода – родные брат и сестра.

Лес весной веселит, летом холодит, осенью питает, зимою согревает.

Лес зимой – второй тулуп.

Больше леса – больше снега, больше снега – больше хлеба.

В сильный ветер в лесу тихо, а на поле лихо.

Всякому лесу есть место на земле.

Летом каждый кустик ночевать пустит.

Близ леса теплее осенью; зверь и птица к нему стремится.

Соколу лес не в диво.

Лес по дереву не плачет.

Гроза в лес не гонит.

К деревне ближе – лес ниже.

Грунью (тихой конской рысью) лес не избегать.

Сквозь лес пройдёшь, а сквозь землю не пройдёшь.

По опушке леса не узнаешь.

Был бы лес, а соловьи прилетят.

Из-за леса и туча идёт.

В лесу дуб – рупь, в столице – по рублю спица.

Солнце да лес – казацкая радость.

В лес не съездим, так и на полатях замёрзнем.

Пошла бы кума в лес за грибами, да навстречу ей медведь с зубами.

Поехал бы в лес, да попался навстречу бес.

Чужая сторона – дремучий бор.

– Ау, подай голосок через тёмный лесок!

Семь вёрст до небес и всё лесом.

Сколько волка ни корми, он всё в лес глядит.

Волков бояться – в лес не ходить.

Или ты, батя, в лес иди, а я дома побуду, или я дома побуду, а ты в лес иди.

Охотник слышит, как лес дышит.

Шумит дубравушка к погодушке.

В поле не в дуброве: за сук не зацепишься.

Перед грозой лес притихает.

Над лесом стоит туман – будет дождь.

Парной туман над лесом – значит, пошли грибы.

Коли облака стали цепляться за лес, так иди за грибами.

Появились опёнки – лето кончилось.

Вечерний лес теплее поля – к вёдру.

Пора пахать, когда лес одевается.

Если осенью листопад пройдёт скоро, надо ожидать крутой зимы.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Эра Меркурия
Эра Меркурия

«Современная эра - еврейская эра, а двадцатый век - еврейский век», утверждает автор. Книга известного историка, профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина объясняет причины поразительного успеха и уникальной уязвимости евреев в современном мире; рассматривает марксизм и фрейдизм как попытки решения еврейского вопроса; анализирует превращение геноцида евреев во всемирный символ абсолютного зла; прослеживает историю еврейской революции в недрах революции русской и описывает три паломничества, последовавших за распадом российской черты оседлости и олицетворяющих три пути развития современного общества: в Соединенные Штаты, оплот бескомпромиссного либерализма; в Палестину, Землю Обетованную радикального национализма; в города СССР, свободные и от либерализма, и от племенной исключительности. Значительная часть книги посвящена советскому выбору - выбору, который начался с наибольшего успеха и обернулся наибольшим разочарованием.Эксцентричная книга, которая приводит в восхищение и порой в сладостную ярость... Почти на каждой странице — поразительные факты и интерпретации... Книга Слёзкина — одна из самых оригинальных и интеллектуально провоцирующих книг о еврейской культуре за многие годы.Publishers WeeklyНайти бесстрашную, оригинальную, крупномасштабную историческую работу в наш век узкой специализации - не просто замечательное событие. Это почти сенсация. Именно такова книга профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина...Los Angeles TimesВажная, провоцирующая и блестящая книга... Она поражает невероятной эрудицией, литературным изяществом и, самое главное, большими идеями.The Jewish Journal (Los Angeles)

Юрий Львович Слёзкин

Культурология