Приручение одиночества. Сепарационная тревога в психоанализе

Эта тревога считается результатом переживания сепарации субъекта от объекта, который кажется ему недоступным и не отделимым от него, вследствие преобладания адгезивного стиля отношений, в которых физическое и психическое не воспринимается как отличное друг от друга (Begoin, Begoin, 1981).

Грюне (Grunert, 1981) считает, что общий знаменатель негативной терапевтической реакции лежит в процессе сепарации-индивидуации, описанном Малер с соавт. (Mahler, 1975), на которую он ссылается. По мнению Малер, негативная терапевтическая реакция является результатом проблемы отделения от диады мать-дитя, которая воспроизводится в переносе, но имеет не только негативное значение.

Другие авторы так же обращали внимание на важность сепарационной тревоги как фактора негативной терапевтической реакции. Например, Гаддини (Gaddini, 1982) считает, что тенденция к интеграции приводит к конфронтации с тревогой, вызванной признанием того факта, что объект отделен навсегда. Лиментани (Limentani, 1981) ссылается на катастрофические реакции, которые иногда наблюдаются у анализандов в конце анализа, что может быть отнесено к упорству фантазий слияния, которые доминировали в переносе, но не были проанализированы и вышли на передний план тогда, когда пациент внезапно осознал свою отдельность от аналитика.

Понятие негативной терапевтической реакции в настоящее время расширяется до такой степени, что зачастую трудно отграничить ее в клинической практике от других факторов, которые нарушают развитие аналитического процесса: к ним относятся негативный перенос, непреодолимое сопротивление, или терапевтический тупик. Расширение этого понятия, вероятно, приводит к путанице в оценке различных компонентов, содержащихся в определенной ситуации переноса.

В своей работе Мальдонадо (Maldonado, 1989) пытается провести различия между негативным переносом, негативной терапевтической реакцией и тупиковой ситуацией в связи с сепарационной тревогой. По его мнению, негативный перенос не прерывает аналитический диалог, и отношения с аналитиком остаются позитивными, даже когда анализанд проявляет негативное, враждебное отношение. Напротив, при негативной терапевтической реакции негативное отношение анализанда разрушает прежние позитивные элементы отношений коварным образом, под управлением компульсивного повторения. Согласно Мальдонадо, негативная терапевтическая реакция является особенно выраженной у некоторых пациентов, которые испытывают непреодолимые трудности при столкновении с сепарационной тревогой в связи с регулярными перерывами в аналитическом лечении. У этих пациентов опасность разрушения позитивных аспектов негативными возрастает с приближением окончания анализа. Мальдонадо считает, что бессознательный тайный сговор аналитика в контрпереносе более важен в тупиковой ситуации, чем при негативной терапевтической реакции.

Мой опыт показывает, что желание быть наедине с объектом и не отделяться от него часто приводит к негативной терапевтической реакции. У многих анализандов я наблюдал повторяющиеся отступления после того, как они продвигались вперед, поскольку, согласно материалу ассоциаций и сновидений, прогресс представлял невыносимые утрату и сепарацию. У некоторых анализандов бессознательное желание не расставаться с объектом проявлялось стойкими привязанностями к объектам или их заместителям, которые были особенно устойчивы к изменениям. У других анализандов страх, что продвижение в анализе может привести к неминуемой утрате объекта, связан с потребностью во всемогущем контроле и господстве над объектом, которое может найти выражение в соматическом заболевании или несчастном случае. Тогда, благодаря телесному повреждению, анализанд, будучи во власти инстинкта смерти и инстинктивного слияния, в расщепленной части своего Эго бессознательно продолжает быть наедине с объектом и не отделяться от него, что я описал в статье, посвященной субъекту (J-M. Quinodoz, 1989с).

Проблема инфантильной психической травмы

Анализанд, страдающий от чрезмерной сепарационной тревоги, часто рассказывает о реальных событиях своей жизни – о разлуке с семьей в раннем детстве, о реальной утрате или утрате любви родителя или другого значимого лица, с которым он связывает тревогу. Мы слышим: «С тех пор, как он (или она) ушел, все у меня идет кувырком».