Приручение пламени

– Наши живы. Сворачивай тут все, я с лейтенантом в штаб округа, узнаю все точнее.

Ант расплылся в улыбке, молча кивнул и поспешил к скучающим у грузовика солдатам.

Кутесов заложил руки за спину и, молча пройдясь вдоль ряда окон своего кабинета, занавешенных тяжелыми темно-зелеными шорами, вновь бросил свой хмурый взгляд в сторону стоявших у дверей Нарошлова с Росовским. Министр как всегда нервничал, переминался с ноги на ногу, изредка промакивая свою лысину платком, а вот главком авиации был наоборот нарочито спокоен, хотя видимо прекрасно понимал причины столь срочного вызова «на ковер» и осознавал возможные последствия, в случае если заготовленные объяснения не будут признаны весомыми.

Если честно, то Кутесову самому не хотелось начинать разговор, ибо в этих людях он был уверен, как в самом себе, однако на последнем заседании Совета буча по этому вопросу поднялась не шуточная, и чтобы заткнуть рты злопыхателям следовало самому и более подробно разобраться в данном вопросе. Да и излишнюю инициативу не мешало бы ограничить, ибо, если верить предоставленным министром финансов документам, расходы за последние полгода переросли все мыслимые пределы.

Он вернулся к своему креслу, стоявшему во главе «Т-образного» стола, неторопливо достал из ящика коробку с аромами и папку с нужными документами, затем жестом руки указал на ближайшие к нему стулья. Дождавшись пока министр с главкомом усядутся, он толкнул в их сторону папку, извлек из коробки арому, нарочито медленно размял ее и, прикурив, посмотрел на «гостей» выжидающим взглядом.

– И так, господа, или как там по последнему веянью, – тернары¹⁰. Что мне скажете по этим цифрам?

– Господин председатель, – Нарошлов судорожно вытер лоб платком, затем поправил очки. – Цифры в этих отчетах полностью верны, но, поверьте, каждый рут¹¹ пошел на нужное для страны дело….

– Для страны или для господина Эйтана, – резко прервал министра Кутесов и тут же более спокойным голосом продолжил. – Господа, я все понимаю и сам уважаю вклад Эйтана в развитие авиапромышленности страны, но края-то нужно видеть. Что это за цифры! Нет, вы мне объясните! Там нулей больше чем дырок в дуршлаге и это в то время как страна считает каждый терсний. Мне же министр финансов всю плешь уже проел, а крику на Совете было столько, что люстры дрожали.

– Простите, но тому же господину Аланскому…, – Нарошлов сбился и как-то странно скукожился, когда в него уперся взгляд холодных серых глаз председателя, но все же почти шепотом продолжил: – …господину Аланскому по решению Совета было выделено в три раз больше средств.

– Я в курсе этого, тернар Нарошлов, но хочу напомнить, что господин Аланский является основным поставщиком новых крыланов для нашей армии. Вам ли этого не знать.

– Да гавно эти его новые самолеты, – буркнул Росовский не обращая внимания на то как недовольно нахмурился Кутесов. – Летчики их не любят. Да у меня в кабинете уже места не хватает от бумажек с просьбами прислать на их замену новые «эсты».

Он поднялся с грохотом отодвинув стул и, поправив китель, посмотрел на продолжавшего хмуриться Кутесова.

– Господин председатель Верховного Совета, я как главнокомандующий военно-воздушными силами Республики ответственно заявляю, что самолеты «алак-27» и «алак-29» не соответствуют предъявляемым к ним требованиям, а принятие их на вооружение считаю открытым саботажем против наших вооруженных сил.

Брови Кутесова удивленно взлетели вверх, он растерянно пожевал кончик погасшей аромы, затем смотря куда-то в сторону, тихим голосом спросил:

– А не перегибаете ли вы палку, тернар Росовский? Вы понимаете, что вы сейчас практически обвинили все правительство нашей страны в предательстве.

Нарошлов совсем сник, стараясь еще больше вдавиться в спинку стула и с недоумением косясь на продолжавшего стоят навытяжку невозмутимого главкома.

– Что ж, – Кутесов аккуратно положил арому в бронзовую пепельницу, выполненную в форме рыбы, и нажал указательным пальцем спрятанную под краем столешницы кнопку.

Дверь в кабинет тут же распахнулась, пропуская подтянутого экзац-лейтенанта в новенькой темно-голубой форме КВБ.

– Господин Нарошлов, вы можете быть свободны. Проводите его.

– Слушаюсь, – лейтенант вскинул раскрытую ладонь к виску и шагнул в сторону, пропуская понурого и несколько растерянного министра, после чего вышел следом, зарыв аккуратно за собой дверь.

Кутесов выдержал паузу, пока раскуривал новую арому, затем поднялся со своего места, прошелся по кабинету и лишь потом повернулся к все еще продолжавшему стоять Росовскому.

– Никол, ты вообще понимаешь, что несешь? – в голосе председателя слышалось плохо сдерживаемое раздражение.

– Прекрасно понимаю, – ответил Роханцев, опускаясь обратно на свой стул. – И от своих слов не отказываюсь. Наил, ты, сколько лет меня знаешь?

– Иногда кажется, что очень много. Тридцать, или около того.