Приручи ворона (СИ)

— Что вытаращилась? — нелюбезно окрикнула Ревекку девица. Та же попыталась скрыть выражения ужаса, когда кожа на лице парижанки вдруг стянулась, сделав ее приятное лицо похожим на череп, глаза впали, а на губах появились следы засохшей крови. Но хоть ребенок возле нее не изменился. Ревекка уже готова была крикнуть ему предупреждение спасаться, даже если бы он ее не понял, но тут мальчик скривил тонкие губы и оскалился рядом острых, как у хищных рыб, зубов, сердито фыркнул, развернулся и стремительно побежал, сверкая белыми, незапачканными уличной грязью пятками. Вот тут-то Ревекка и совершила глупость, которую не позволяла себе, наверное, лет с семи. Бросив короткий взгляд на отца и убедившись, что тот отвлекся, Ревекка кинулась за маленьким чудовищем. Раздумывать времени не было. Сколько бы людей она могла излечить? Десяток? Сотню? И то — не наверняка, раз к болезни причастен демон.

Но он бежит, а значит, боится. Если она избавится от него, то спасет всех. Раздумывать времени не было. На ходу призывая заклинанием прирученных духов, Ревекка продолжала преследование. В этот миг ей было все равно, что могут о ней подумать порядочные горожане: неистовая, что-то бормочущая на непонятном языке чужеземка в сбившейся накидке, пытающаяся поймать «невинное дитя». Узнай они еще, к какому племени она принадлежит, то никаких бы и доказательств вины не требовалось, чтобы вынести приговор. Только чудом ей еще удавалось не вызвать гнев кого-то из местных, задев во время преследования. Стоило мальчишке крикнуть о помощи, и она бы тут же поплатилась за благие намерения. Слишком поздно Ревекка задумалась о подобной опасности, как и о том, почему зловредное создание предпочло побег очевидному спасению. Что бы это не означало, его ошибка была на руку охотнице, как и то, что чудовище свернуло с площади в маленькую улочку. Послушные духи Ревекки уже окружили его и заточили в круг. Он был пойман. Осталось либо усмирить его, либо уничтожить.

Но хоть теперь и не нужно было укорачиваться от людей, Ревекке стало вдруг неуютно между стенами домов, расположенными так близко друг к другу, что вот-вот сомкнутся. Она как будто снова очутилась в Темплстоу. Да только вместо потолка над нею было небо, а значит, был прямой путь к свободе, и неважно, кто и что об этом подумает. А улочка вдруг закончилась стеной, и хотя для зловредного духа та не должна была стать преградой, он остановился.

— Погоди-погоди! — звонким, совсем не запыхавшимся голосом заговорил мальчишка. — Мы же можем договориться.

В отличие от маленького чудовища, Ревекке нужно было время, чтобы перевести дыхание, поэтому, не собираясь уступать ни йоты, она сделала вид, что готова к переговорам.

— Что ты можешь мне предложить?

Мальчишка почесал затылок:

— Хмм… Жизнь? Разве мало? — Ревекка пожала плечами. Чудовище, скривившись совсем как маленький ребенок, всхлипнуло. — Покорми меня. Я есть хочу. Я так голоден… Я буду хороший… Я буду тебя слушать…

Может быть, невинный вид и обманул бы ее, если бы духи не показали, какая же именно еда нужна адскому зверю — ведь только так Ревекка могла описать то, что ей открылось. Он не врал, что был голоден. Он был очень силен, и сила, которую мог бы дать, была огромна. Но цена ей была непомерна. Что бы он ни сулил, соглашаться Ревекка не собиралась. Отрекаясь от собственного тела, она превратилась в заклятие. С каждым ее словом чудовище повизгивало, потом начало скулить, потом скулеж превратился в вой.

— Что ты тут забыла, шлюха? Клиентов ищешь? Убирайся. Здесь порядочные люди живут.

Когда-то, жалуясь на несправедливость жизни, иомен назвавшийся Дик Самострел, говорил так: «Вот выбрал ты цель. Натянул уже тетиву, и тут кто-то раз тебя и по локтю».

Слова, звучавшие откуда-то сверху, были настолько неуместно-нелепыми, что стали как раз той рукой, толкнувшей локоть. Случайный свидетель мог оказаться рядом и пострадать — но в переулке кроме нее и чудовища никого не было. Ревекка совершила роковую ошибку, подняв голову.

Из окна выглядывала женщина. Самая обыкновенная, если не считать, что через кожу просвечивала гнойная язва, а где-то за ее спиной детский голос, не такой слышный, но отчетливый тревожно шептал: «Мам, кто там?».

Заклинание застряло в горле всего лишь на миг, но этого хватило пленным духам, чтобы выйти из-под контроля хозяйки и взбунтоваться против нее. Они хлынули на Ревекку, отшвырнули и прижали к стене, а рука-лапа преобразившегося чудовища, ухватив за шею, поволокла выше.

— Такая сильная ведьма… — шипел-шептал он. — Такая смелая… Такая глупая… Такая вкусная…

Чудовище лишило ее возможности договорить заклинание. Медленно, как будто смакуя, он высасывал из нее жизнь и силу, как паук с пойманной мухи кровь. Играя, прежде, чем сломать горло, монстр слегка разжал хватку.