Приручи ворона (СИ)

— Твои ноги никогда не разбивал паралич, — не спросила, скорее, заявила она.

— Да, — Бриан подтвердил догадку, пытаясь снова уложить Ревекку рядом с собой. Она же только дальше отодвинулась.

— Как ты оказался в том переулке? — продолжила она допрос.

И этот вопрос не вызвал у него затруднения. Он не собирался уступать ее власти, но раз уж требовалось наконец-то расставить точки над «і», то сам, предполагая последующие вопросы продолжил:

— Да, я следил за тобою. Поверь, Ревекка, хуже того, чтобы быть немощным или же изображать такого, может быть только видеть тебя рядом и не сметь дотронуться. Знаешь, я даже соскучился по нашим спорам. Все равно рано или поздно ты бы обо всем догадалась. Можешь убить меня хоть сейчас, но от своего слова я не отступлю: ты должна быть моей. И никак иначе! Франция — моя земля. Лучшего места нам объясниться не было. Да, я следил за тобой. Мне казалось, что ты это поняла. Ты беспокоилась, оглядывалась, потом побежала, куда-то, оставив отца. А я просто хотел поговорить!

Бриан ожидал гневных, обличительных речей — ведь как иначе ей излить свой гнев, когда и так понятно, что проиграла, но снова ошиблась. Она на удивление легко приняла его объяснения, кивнула, пригубила еще кружку вина, передала Бриану, ожидая, что он сделает тоже самое, и вдруг запела. Тогда он не увидел в этом подвоха.

========== Часть 6 ==========

Если бы храмовник был менее страстен, если бы не потребовал снова их близости, Ревекке было бы сложнее уйти незаметно даже благодаря своему дару, который к удивлению никуда не делся, а напротив — она никогда не чувствовала себя настолько сильной.

Не использовать свою силу во вред, помогать нуждающимся, жить скромно — Ревекка не собиралась нарушать клятвы. Места храмовнику в этой жизни не было. Она все еще не могла объяснить, как все произошло, но после всех событий этого дня то, что случилось в Англии, уже казалось не трагедией, а невероятным приключением. Она сидела глупым птенцом в своем гнезде, лишь выглядывая наружу, и думала, что знает этот мир. Потом пришел он безудержным ураганом и сотряс ее гнездо. Но она не упала, она почувствовала небо и взлетела. И для того, чтобы понять это, нужно было лишь время.

С теплой грустью Ревекка вспомнила, как отец ворчливо называл Буагильбера вороном. Если так и представить, то они слишком разные птицы. Им не летать вместе. Нужно было сделать все, чтобы Ревекка исчезла для него навсегда. Немного заговорить воду и вино в доме — ведь гости и хозяева наверняка захотят пить. Немного поворожить над храмовником. Вот и все… От Ревекки ему осталась только горсть серебряных монет на столе.

— Ты больше не вспомнишь меня, сэр рыцарь. Я же тебя никогда не забуду, — Ревекка нежно, как ребенка, погладила ее по щеке.

Она подошла к окну, открыла его, влезла на подоконник, некоторое время посидела, свесив ноги с карниза. До низа было не так высоко, чтобы убиться, но и не так низко, чтобы при неблагоприятном падении не зашибиться. Задержавшись на мгновение, Ревекка бросила долгий взгляд на мирно спящего храмовника, потом еще раз осмотрелась, нет ли случайных свидетелей, и спрыгнула. Ее ноги так и не коснулись земли: Ревекка исчезла, словно растворилась в воздухе, а в небо взлетела белая птица.

========== Часть 7 ==========

Сон был жутким, но слишком нереальным, чтобы цепляться за него. В нем Бриан де Буагильбер дрался с каким-то бесовским зверем. У зверя была получеловеческая-полукрысиная лысая морда и вся в струпьях подгнивающей кожи то ли чешуя, то ли свалявшаяся шерсть по телу. И огромные драконьи лапы и хвост. В этом сне еще было кто-то, но его Бриан точно не помнил. Но это было неважно. Важным было, где это он умудрился так напиться, что с трудом вспомнил свое имя. Но если с именем он разобрался быстро, то вспомнить, где он и как тут оказался, стало непосильной задачей.

Перво-наперво он осмотрелся. Ночлегом ему служила грошовая комнатушка, что уже было странно, так как прямо на столе лежала значительная горсть серебряных монет. Что еще подозрительней, то там же находился кувшин, с которого едва ли кружку отпили. Если Бриан занимался безудержным возлиянием, то почему этот сосуд оставил без внимания. Еще не ускользнуло от него, что эту ночь он провел с какой-то девицей. Только был настолько пьян, что если бы не следы на постели, то не понял бы даже и этого.

Допрос хозяев гостиницы он начал с самого насущного вопроса:

— Где я?

— Вы в «Ушлом карпе», господин, — боязливо отозвался круглый, как бочонок на кривых ножках, содержатель таверны.

Они говорили по-французски. Это уже было хоть какими-то сведениями, пусть и путало еще больше. Бриан смутно помнил, где он должен быть, но точно не во Франции.

— Где я? — уже более грозно повторил он свой вопрос, даже не пытаясь уточнить, поскольку другие похожие вопросы сразу бы лишили его ведущей позиции.

— В славном городе Париже, — хозяйка, подходящая формами мужу, но отличная от него высоким ростом, оказалась сообразительнее супруга.