Приручить чудовище

— Идите. Уверен, вы не задержитесь в столице надолго.

Алистэр встал, поклонился и вышел из комнаты. Проходя мимо Хасселторпа, он помедлил. Когда у него еще будет шанс спросить?

Он склонился над стулом:

— Могу ли я задать вам вопрос, милорд? Хасселторп посмотрел на него неодобрительно:

— Может быть, для одного дня уже достаточно, Манро?

Алистэр пожал плечами:

— Без сомнения, но это не займет много времени. Около двух месяцев назад лорд Вейл хотел поговорить с вами о вашем брате, Томасе Мэддоке.

Хасселторп поморщился:

— Томас умер под Спиннер-Фоллз, как вы знаете.

— Да. — Алистэр прямо встретил его взгляд. Слишком много вопросов нужно было задать, чтобы позволить раздражению горюющего брата встать на пути поиска ответов. — Вейл подумал, что Мэддок мог бы знать кое-что…

Хасселторп возмущенно сдвинул брови:

— Если вы или Вейл смеете обвинять моего брата в принадлежности к заговору, я вызову вас, и совсем не по ошибке, сэр.

Алистэр приподнял бровь. Он не предполагал обвинять его в этом — ему никогда и в голову не приходило, что Мэддок был предателем.

Но Хасселторп не закончил:

— И если у вас есть какие-то чувства к Вейлу, убедите его бросить эти расспросы.

— Что вы имеете в виду?

— Они с Рено Сент-Обином были близкими друзьями, вместе росли, кажется?

— Да.

— Тогда я очень сомневаюсь, что Вейл действительно хочет знать имя предателя. — Хасселторп сел и угрюмо откинулся на спинку стула.

Алистэр наклонился ближе, его губы шептали прямо в ухо лорду.

— Что вы знаете? Хасселторп покачал головой:

— Я слышал много сплетен и слухов, среди высших чинов армии и в парламенте. Говорят, что мать предателя была француженкой.

Алистэр мгновение смотрел в водянистые глаза лорда, потом резко развернулся и быстро вышел. Мать Сент-Обина была француженкой.

Когда Алистэр вошел в комнату, Хелен вертела в руках книгу. Он шагнул к ней, и переплетенный в кожу томик выпал из ее рук.

— Он отказался признать детей, — сразу сказал Алистэр.

— О, слава Богу!

У Хелен отлегло от сердца, но Алистэр тут же потянул ее за локоть:

— Пойдем отсюда. Не думаю, что стоит медлить. Она встревожено распахнула глаза:

— Думаешь, он может изменить решение?

— Сомневаюсь, но чем быстрее мы будем действовать, тем меньше у него останется времени на размышления, — сказал Алистэр.

Взгляд Хелен упал на портрет лорда Сент-Обина.

— Я должна оставить записку для мисс Корнинг.

— Что? — замер Алистэр.

— Мисс Корнинг. Она племянница лорда Бланшара и очень мила. Ты знаешь, что она сама переплетает книги? Она рассказала мне.

Алистэр покачал головой:

— Господи! — Он снова направился к двери, да так быстро, что Хелен едва успевала за ним. — Ты можешь написать ей потом.

— Непременно это сделаю, — сказала она, когда они сели в карету.

— Ты сказала ей, кто ты?

— Конечно, — сказала Хелен. Она чувствовала, как краска заливает ее щеки. — Было бы невежливо лгать, находясь в ее доме.

— Может быть, но ты не боялась, что тебя выставят? Хелен разглядывала свои руки, лежащие на коленях.

— Я знаю, я не респектабельна, но…

— Ты вполне респектабельна для меня, — проворчал Алистэр.

Она подняла взгляд. Он хмурился.

— Есть еще другие люди. — Он отвел взгляд и тихо проговорил: — Я не хочу, чтобы тебя кто-то оскорбил.

— Я смирилась с ограничениями, в которые… которые я сама выбрала много лет назад; — сказала она. — Я не могу изменить свое прошлое или то, как оно повлияло на меня и моих детей, но я могу решать, как мне жить дальше, несмотря на этот выбор. Если я буду бояться других людей или того, что они мне скажут, мне придется жить, скрываясь от всех. Я не собираюсь это делать.

Хелен смотрела, как Алистэр, не глядя на нее, обдумывает ее слова. Эта проблема по-прежнему стояла между ними. Но Хелен сделала свой выбор — она уже решила, как ей жить дальше. А вот Алистэр — нет.

Она посмотрела в окно и спросила:

— Мы едем не в дом Листера?

— Нет, я надеюсь еще застать в гавани корабль Этьена. Если мы поспешим, и удача будет на нашей стороне, у меня это получится.

Однако когда они прибыли в порт и справились о корабле, им указали на удаляющееся судно.

— Вы опоздали, — не без сочувствия сказал матрос. Алистэр бросил ему шиллинг, и они вернулись в карету.

— Я сожалею, — сказала Хелен. — Ты упустил возможность встретиться с другом, потому что спасал моих детей.

Уныло глядя в окно, Алистэр пожал плечами:

— Это не важно. Если бы мне пришлось снова делать выбор, я не изменил бы решение. Абигайль и Джейми важнее, чем информация, которую я мог получить от Этьена. К тому же, — он опустил занавеску и обернулся к ней, — не уверен, что мне бы понравились его известия.

Глава 18