Приручить дракона

Шорелакр повернулся к ней. Все шесть его темных глаз-бусин блестели крошечными отблесками Красной кометы. Существо раздвинуло жвалы, раздвинуло когти и издало пронзительный вопль, от которого по спине Эллии пробежал холодок. Он бросился на нее, дико размахивая хвостом, и его голова склонилась вниз, чтобы наклонить шипы вперед.

Эллия отскочила в сторону. Шорелакр пронесся по воздуху на расстоянии вытянутой руки от нее. Она подняла копье и повернулась лицом к существу, которое упало на песок и заскользило, остановившись, его неуклюжие ноги яростно закачались.

Это ненормально. Шорелакры были охотниками из засады — они ждали под песком или грязью возле водоемов, когда приблизится ничего не подозревающая добыча, вылезая из-под земли, чтобы вонзить эти ядовитые шипы в ноги и мягкое брюхо. Они не нападали на добычу на открытом месте.

«А драконы, спускающиеся с небес, чтобы спариваться с человеческими женщинами, это нормально? Это Красная комета, кровавая луна. Сейчас все по-другому».

Шорелакр развернулся и снова бросился на нее, на этот раз прижимаясь брюхом к земле. Его хвост хлестал взад и вперед в быстром, гипнотическом ритме, разбрызгивая песок по своему следу.

Одного укола одного из шипов шорелакра было достаточно, чтобы решить судьбу Эллии. Яд не убьет ее — по крайней мере, не сразу, — но он замедлит ее достаточно, чтобы эффективно закончить бой.

Она не допустит, чтобы ночь ее величайшего триумфа, ночь, когда племя обрело своего первого члена-дракона за бесчисленные поколения, также стала ночью ее смерти. Она не погибнет здесь — не тогда, когда ее дракон еще не принял ее. Не тогда, когда все, на что она надеялась, было в пределах ее досягаемости.

Как будто в ответ на ее мысли, Эллия почувствовала небольшую вспышку тепла в своем сердце. Чувство было слабым, едва уловимым, но в нем слышался шепот тревоги, гордости, высокомерия, ярости и собственничества. Хотя это ощущение было всего лишь вспышкой, оно было сильным.

Что-то взревело вдалеке, но звук был заглушен ее колотящимся сердцем.

Был ли это он, или это был просто призрак того, кем она надеялась стать?

Это не имело значения; сейчас его здесь не было. Эллии оставалось полагаться только на себя.

«Охотница сильна и самоотверженна».

Эллия ткнула копьем в атакующее существо. Каменное основание ударило в центр панциря шорелакра, между его шестью глазами, с громким щелчком, который резонировал в древке копья и почти заставил ее выпустить оружие. Удар не пробил естественную броню существа, но этого было достаточно, чтобы оглушить его.

Шорелакр на мгновение остановился, прежде чем свернуться калачиком, чирикая и визжа, когда его ноги и хвост бились.

«Охотница — это сердце своего народа — стойкое, храброе, непоколебимое».

Эллия бросилась вслед за отступающим существом, направляя свое копье в то место, где встречались хвост шорелакра и бронированная голова. Дикие, беспорядочные движения существа заставили ее удар промахнуться мимо цели. Каменный наконечник копья задел внешнюю сторону хвоста существа. Плоть разорвалась, и из раны потекла темная кровь. Безумие существа усилилось.

Шорелакр снова развернулся и пополз к Эллии, щелкая когтями и стуча жвалами. В ответ на это она поспешно удалилась, снова и снова тыча в него копьем, в надежде найти хоть какую-то лазейку, хоть какую-то слабину, но ни один из ее ударов не был нанесен с такой силой, чтобы нанести ущерб, пока не вонзился в один из его глаз.

Шорелакр взвизгнул, размахивая когтистыми конечностями, как будто пытаясь убрать глаз, но копье уже было извлечено — и рана, сочащаяся темным ихором, казалось, немного замедлила существо, когда оно возобновило атаку.

«Я охотница, и мое сердце бьется яростно… и оно также бьется верно».

«Бьется… для моего дракона».

Эллия не знала, откуда пришла эта последняя мысль, и у нее не было времени обдумать ее — ее копье во второй раз в то же мгновение нашло свою цель, попав в одну из рук шорелакра в первом суставе и оторвав всю конечность. Шорелакр отпрянул с мучительным криком.

Его хвост метнулся вперед, ударив Эллию по бедру. Сила этого удара вывернула ее ногу, заставив ее отшатнуться в сторону и внезапно ослабив колено. Она стиснула зубы и зарычала от многослойной боли — острой боли на поверхности, тупой, пульсирующей боли в мышцах и костях под ней.

Шорелакр свернул хвост и снова прыгнул на Эллию, опустив голову, чтобы показать эти ядовитые шипы.

— Я охотница, — проскрежетала она, размахивая копьем изо всех сил.

Снова огонь вспыхнул в ее сердце, но на этот раз он был сильнее, разливаясь дугой по ее конечностям.