Приручить время, или Шанс на любовь

Однако Ниран не успел раздеть меня окончательно. Он вдруг замер, и я отчетливо ощутила повеявшее от него напряжение. Если бы не это, я бы, наверное, ничего не заметила, а так проследила за его взглядом и тоже застыла. Я и раньше испытывала излишнюю чувствительность, когда Ниран касался моей новоиспеченной татуировки, но упорно игнорировала ее. Он же как будто и вовсе забыл о существовании странного рисунка, и отследить реакцию я могла лишь по легонько подрагивающим пальцам лиена, когда они скользили по малозаметному рельефу на коже. Теперь, под падающей в окно полоской лунного света, осветившей мой бок, рисунок замерцал и стал четко различим в темноте.

– Знаешь, что это значит? – прошептала я в полной растерянности. – Почему так напрягся?

Ниран тряхнул головой, словно прогоняя наваждение.

– Неожиданно просто, – пряча взгляд, ответил он.

И хоть я чувствовала недомолвку, уход от ответа и нежелание развивать тему, упрекнуть лиена Тривальди в неискренности не могла. Он сказал правду. Сложно объяснить как, но такие вещи чувствуешь, особенно находясь в столь интимном положении. У меня был выбор: продолжить расспросы, попытаться вытрясти из Нирана объяснения и хоть какую-то информацию или не портить волшебство момента. Я выбрала второе. Кто знает, представится ли нам еще такой случай? Даже за себя я не была уверена, как отнесусь к произошедшему уже завтра, и уж тем более неизвестно, что будет думать на этот счет Ниран. Хотелось каждой частичкой души и тела прожить, прочувствовать настоящее. Только здесь и сейчас.

Молча принялась покрывать грудь мужчины невесомыми поцелуями, спускаясь ниже. Он сам подцепил мой подбородок, притянул к своим губам. Почудилось или в глазах Ни я разобрала благодарность? Что же ему так тяжело дается, какие воспоминания терзают разум? Отчего столько скрытности и отчуждения при малейшей попытке проникнуть на закрытые территории? Дальнейшие мысли растворились под натиском новой волны страсти, захлестнувшей нас обоих. Я окончательно утратила связь с действительностью, всецело отдаваясь во власть его рук, прикосновений, жаркого шепота и сбивчивого дыхания.

– Кхм-кхм. – Присутствие постороннего стало величайшим разочарованием этого вечера.

Первым моим порывом было послать наглеца в такие дали, чтобы состарился и поседел, пока шел. Уткнувшись носом во вздымающуюся грудь лиена Тривальди, скрытая от чужих глаз, я медленно, но все отчетливее осознавала, в какой нелепой ситуации оказалась. И это еще мягко сказано. Ужас и превратность последней достигли апогея, когда Ниран шумно выдохнув мне в макушку, почтительно произнес:

– Мастер Каруки, зачем… так?

Глава 14

– Раз ты не захотел нас знакомить, пришлось старику брать инициативу в свои руки.

Одновременно с пониманием, что таки сбылись пожелания и вот тот таинственный мастер, о котором я полвечера пыталась хоть что-то разузнать, пришла паническая мысль о не самом благоприятном времени, месте и позиции для знакомств. Кроме того, с чего вдруг такой нездоровый интерес к моей персоне?

– Я же сказал: в этом нет необходимости! – В голосе Нирана послышались первые ледяные нотки, хотя он по-прежнему оставался крайне сдержан.

– Возможно, – на удивление легко согласился мастер Каруки. – Но разговор мы не закончили.

– Для его завершения вы выбрали неудачный момент.

– Объясни-ка мне, – игнорируя справедливое замечание, продолжил мастер Каруки, – за какой ракшасовой праматерью ты играешь с судьбой? Прошлое с Наяной ничему не научило?

– Здесь другое! – рыкнул Ниран, и я вздрогнула.

Даже думать не хочу, что там могло произойти. Очевидно, напрочь лишенный такта и чувства сострадания мастер бил сейчас по самому больному. Лицо Ни сковала непроницаемая маска. Ничего не осталось от того мужчины, что еще недавно с упоением ласкал меня – лишь жесткость, холод и подчеркнутая вежливость. Пока они обменивались любезностями, я приводила себя в надлежащий вид. Теперь сложности с разоблачением казались мне сущим благом, ибо окажись я совершенно голой, было бы куда неприятнее. Лиен Тривальди помог мне застегнуть пуговицы и только тогда посторонился, позволяя нам с мастером Каруки увидеть друг друга. Одновременно с этим в помещении вспыхнул свет, пусть приглушенный, но я все равно зажмурилась от неожиданности.

– Возможно, – вновь повторил мастер, помедлил и закончил: – Именно для того я и здесь: прояснить ситуацию.

Я распахнула веки и смерила неласковым взглядом вконец обнаглевшего незнакомца. Кем бы он там ни был, у всего есть границы! К слову, мастер Каруки оказался и без походов в излишне отдаленные местности уже седовласым мужчиной, неопределенного возраста. Назвать его стариком язык бы не повернулся, но словно подернутые дымкой глаза не оставляли сомнений: за свою жизнь он повидал многое, возможно, даже такое, отчего раньше времени серебрятся виски. Под пристальным, изучающим взглядом было откровенно неуютно. Я скрестила руки на груди, всем видом давая понять, что не только не испытываю угрызений совести, но и готова дать отпор, если потребуется.