Приручить время, или Шанс на любовь

Я и сделала. Оставляя полосы на бедрах мужчины, сначала стерла с его лица ухмылку, а позднее заставила забыть о любых посторонних мыслях и провокациях, подчиняя его желание собственной воле. На какое-то время он полностью отдал управление и лишь блаженно принимал все то, что я с ним творила. В очередной раз убедилась, как сильно мы совпадаем в предпочтениях. Происходящее походило на безупречно отрепетированный танец, где партнеры и с закрытыми глазами будут понимать и чувствовать друг друга. Удивительно и так естественно. В пекло мысли!

Мне было настолько хорошо, что я совершенно забыла о предупреждении Нирана. И когда он взялся за солирующую партию, подминая меня под себя, с опаской ожидала чего угодно. Мой муж под словом «боль» в контексте близости имел весьма богатую фантазию. Однако лиен Тривальди сменял нежность напором, чуткость – эгоистичностью, иллюзорное подчинение возмещал откровенной властностью, устанавливал свои правила и брал меня так, как ему хотелось. Вот только этого же хотелось и мне, ровно тогда, когда и нужно. Мы вместе танцевали этот парный танец, без труда ощущая потребности другого. Тем приятнее было осознавать, что они совпадают. И сколь бы ни были откровенны наши желания, балом правили гармония и красота, разделенные на двоих.

Я уже заметила, что Ниран совсем не против игр пожестче, а теперь окончательно в этом убедилась. И это радовало, ибо с некоторых пор я забыла, как быть всецело податливой и послушной. Борьба и сопротивление сменялись тягучими минутами подчинения, затем кто-то из нас снова перехватывал инициативу. В голове царила пустота, тело лихорадило от запредельных ощущений, душу переполняли эмоции. Проживая этот танец, я словно заново училась дышать, ходить, воспринимать себя без фильтров.

В кои-то веки я не подчиняла сама, испытывая лишь жалость к слабому мужчине, а с восторгом принимала чужое доминирование без унижения, без втаптывания в грязь. Правильное, при котором хочется становиться текучей и пластичной, хочется гибкости при скольжении вокруг твердого, непоколебимого стержня – сути внутренней опоры любого из нас. Когда мужчина не разрушает своей силой, а защищает. Дарит ощущение надежности и безопасности.

Забылась, растворилась, пропуская через себя симбиоз наших энергий и устремлений. Не помню, в какой момент оказалась сидящей на широком подоконнике, ощущая спиной прохладу оконного стекла. Выглянувшая из-за облаков луна вновь проложила к нам дорожку, словно приглашая прогуляться в волшебный мир грез. Лизнула мой бок, огладила ногу Нирана. Узоры на телах вспыхнули одновременно, это-то и привело меня в чувство.

– Ни-и-и…

– Готова? – хрипло выдохнул он мне в губы.

– Нет! – зажмурилась от страха, липкими щупальцами пробирающегося внутрь только что созданного нами идеально чистого пространства.

– Прости, – с какими-то потусторонними, неживыми интонациями произнес Ниран.

Тут же распахнула веки, чтобы успеть увидеть, как его глаза полностью заполняет то ли иней, то ли туман, поглощая и радужку, и зрачок. Онемела от ужаса: настолько пугающе это выглядело. Лицо мужчины превратилось в маску равнодушной статуи, ни единой живой эмоции, абсолютно. Резким толчком он подался вперед, в который раз за ночь оказываясь внутри меня, только на сей раз все было совершенно иначе. Разобрала тихое, на границе слышимости:

– Ничего не бойся, Ви.

А затем сознание подхватил водоворот такого отчаяния и мрака, что трезво оценивать действительность я была уже просто не в состоянии. Кажется, я кричала, царапалась и пыталась вырваться. Спастись от медленно надвигающегося тела боли, скалящегося в довольной ухмылке: «Вот мы и встретились! Любуйся, рассмотри получше, на этот раз тебе не удастся сбежать». Не знаю, сражалась я с внутренним страхом или с удерживающим меня железной хваткой мужчиной, в любом случае терпела поражение.

С каждым новым настойчивым движением Нирана навстречу меня все сильнее затягивало на самые глубины пережитых кошмаров, запрятанных по таким пыльным чуланам воспоминаний, что при встрече с ними я срывала голос до хрипа. Я сходила с ума, разделяясь между вымышленным и действительным. Теряла опору, бесконечно блуждая по жуткому лабиринту кривых и безразличных зеркал. Ощущала горячую плоть лиена Тривальди, раз за разом поднимающего меня на ступеньку выше по направлению к чувственному удовольствию. Он будто помогал взлететь над ловушкой, показывал, что есть другой способ освобождения – не надо искать, вполне возможно, и вовсе несуществующий выход.