Пришелец

Всё были готовы выполнить быстро и чётко сидельцы бивака на высокогорном перевале. Лишь бы только скорее покинуть здешний пост. А так как приказ могло дать лишь прилетающее начальство, то и выслуживались перед ним так, будто встречали самого президента.

…Но была и другая причина, торопившая Томаса Верстайна поскорее покинуть этот перевал.

Одиннадцать лет служит он в армии. Начал рядовым, и вот теперь носит на рукаве мундира заветные сержантские нашивки.

За время военной карьеры, каких только приказов он не выполнял. Бывал и в засушливой африканской, саванне, и в знойных, кишащих москитами, азиатских джунглях. Воевал в пустыне. Однако ни разу еще не получал столь странного задания.

Накануне операции всех командиров боевых подразделений вызвали на совещание к полковнику Грэгу — начальнику их военно-воздушной базы. Мероприятие тот проводил лично.

— Ваше дело — никого не выпустить отсюда… — полковник обвел жалом остро отточенного тесака, заменявшего ему указку, обширный квадрат на карте горного массива. — По возможности взять живым.

Он многообещающе и предельно хищно осклабился:

— Но ничего страшного не произойдет, если кого и пристрелите.

Хорошо поставленный голос полковника при его последних словах, перед тем как распустить подчинённых по казармам к личному составу, вдруг сменил окраску.

Буквально задрожал от утробного смеха:

— Главное, что никто, ни одна душа, без специального разрешения не должны улететь, уйти или уползти отсюда живым.

Глава четвёртая Замена отменяется

Все эти недели бдения высоко в горах, подробности инструкций, полученных от полковника, всё не выходили из головы сержанта Верстайна.

— Хорошее дело — взять живым или мертвым. — Томас голову готов отдать на отсечение. — Легче сто раз кряду взять банк в его любимую рулетку, чем встретить здесь, на заоблачной морозной высоте, в мире мертвой природы, хотя бы одну живую душу.

Но приказ — есть приказ.

Сразу по прибытию на место сержант еще верил в свою удачу и не хотел отдавать ее в руки случайности. Потому приказал предпринять все необходимые меры, которые ему подсказывал богатый военный опыт. В том числе велел установить на посту станковый пулемет с прицелом ночного видения.

Пристрелять все сектора на единственной ведущей через перевал тропе, было делом нехитрым. Тем более, что, и доверяя своему талантливому пулеметчику — рядовому Джону Пристли, всё же самолично убедился в доступности зон поражения пулеметными очередями.

И все же установленной с первого дня достаточно жёсткой дисциплины хватило ненадолго.

Лишь вначале каждое дежурство на перевале велось, как и полагается — круглосуточно. Но к концу третьей недели сержант убедился, что на этот раз, с высадкой на высокогорный перевал в массиве Мак-Кинли, ему выпал пустой билет в лотерее удачи.

— Бесполезна здесь наша толкотня, — только и сказал сам себе, решив в дальнейшем просто отбывать номер, время идет, и ладно.

Подчиненным того и надо.

Махнули рукой на все уставы, кроме одного, в котором говорится, что рано или поздно караульным полагается замена.

…Вертолет, хотя и ожидался десантниками с таким нетерпением, появился перед ними все же внезапно.

Юркая, окрашенная в маскировочный пятнистый камуфляж, винтокрылая стрекоза с опознавательными знаками их военно-воздушной базы на длинном, сходящем на веретено фюзеляже, классно — без предварительного облёта, сразу с подлёта же пошла на посадку.

Последний рык на предельных оборотах двигателя, и машина точно опустилась в центре очищенной от валунов площади. Благо, что место для ее полозьев успели основательно утоптать на снегу перевала, заждавшиеся, по их мнению, замены на посту, десантники.

Раздались их восхищённые голоса:

— Ну, дает!

— Словно игрушка в руках пилота!

— Так на базе летает только полковник Грэг! — восхитился вместе со своими подчинёнными сержант.

Но, едва сдвинулась, как в обычном купе — в сторону дверца машины, тут же понял, с тоскливостью старого служаки:

— Смены им не будет…

Действительно, полковник просто так, чтобы заменить посты, собственной персоной летать не станет.

Лопасти несущего винта вертолета еще не успели очертить последний круг над замершей машиной, как к, готовой сдвинуться в сторону, дверце, натягивая на ходу свои походные ранцы, бросились все трое рядовых десантников. При этом никто из них даже не заметил, как их командир не просто приотстал, но и скинул с себя прямо на снег собственные вещи, как и у них, упакованные в заплечную ёмкость.

— От-тставить погрузку в вертолёт! — из пилотской кабины на утрамбованный снег спрыгнул командир базы.

Затянутый в меховую летную куртку, в кожаном шлеме и унтах на собачьем меху, он совсем не походил на того щеголеватого офицера, каким знали его в жизни подчиненные, а прочая публика — по газетным снимкам.