— В связи с эпидемией веры в «летающие тарелки» меня интересуют два вопроса. Во-первых, почему это мракобесие получает такое широкое распространение, почему люди так охотно верят в него? Во-вторых, почему так пассивна интеллигенция, специалисты, почему этот шабаш идет и по телевизору, и в газетах, и довольно мало людей вступают в открытую борьбу? Жить сейчас страшно. Было, конечно, в нашей истории время и пострашнее. Но, как никогда, обострились апокалиптические настроения, ощущение неизбежности конца. Ведь не то плохо, что нет продуктов в магазине, а то, что их с каждым днем становится все меньше. Плохо не то, что деньги ничего не стоят, а то, что они обесцениваются. Направление движения всегда вызывает большие опасения, чем абсолютный уровень. И люди ищут опору, надежду. Понятна с этой точки зрения вера в Чумака — он заряжает энергией и обещает прекратить гниение помидоров. Но НЛО? Здоровья и обеспеченности при появлении НЛО никто не гарантирует. По всей вероятности, тут что-то другое. Одна из особенностей нынешнего момента в том, что произошло разрушение старой системы мифов и ее место, видимо, должна занять другая. Рациональная идеология не сможет тут помочь, мифологическая структура обеспечивается другими компонентами. В большинстве случаев место старой системы не может занять и какая-либо развитая религия, например христианство, потому что она слишком сложна. А нужно что-нибудь простое, примитивное. Тут, заметьте, противоречие не между материализмом и идеализмом, а между простотой и сложностью. Нужен не какой-нибудь универсальный дух, который проявляется через тысячи превращений, а домовой Барабашка. Приземление инопланетных существ — мифология того же уровня. Это — реакция на разрушение прежних мифов.
Попытаюсь ответить на второй вопрос — о позиции интеллигенции, которая лично меня возмущает. Такое впечатление, что часть боится связываться, а часть считает неважным ломать копья из-за такой ерунды.
На мой взгляд, оборонительная линия, которую Л. Гозман выстроил для защиты сознания от «летающих тарелок», в некоторых местах довольно уязвима. Велик соблазн разделить всю интеллигенцию на две равные части и решить, почему ни та, ни другая не сражаются с мифом об НЛО. Но на самом деле существуют по крайней мере еще две части. Одна — интеллигенция сомневающаяся.
Другая часть — люди, глубоко убежденные в существовании аномальных явлений.
— Исторически сложилась циклическая закономерность развития науки: период господства одной парадигмы — кризис, начинающийся обнаружением аномалий, — научная революция — принятие новой парадигмы, — считает В. Забелышенский, член московской уфологической комиссии, чья книга «Послы Магонии» с изложением одной из гипотез, объясняющих феномен НЛО, выйдет в середине следующего года (не в стихах — к счастью, плотину прорвало, и запрета на крамольную информацию сейчас уже практически не осталось). — Ученые упорно обороняют установившиеся схемы, отвергая непривычные идеи. Классическим примером этого служит отношение ученых к уфологии. Зачастую игнорируются факты, совершенно неизученные. Уфологические данные признаются несуществующими в силу некоего ощущения здравого смысла. Получается, как в том анекдоте: «Перед началом турнира были представлены победители». Но если некое явление не поддается существующим методам познания, то разве это означает, что его нет?
Рационалисты из боязни потерять свою обычную уверенность, начав изучать парафизические аспекты феномена, предпочитают считать их плодом больного воображения, утопией, отбрасывают их в мир сказок. Увы, в этом они не одиноки.