Пришельцы. Земля завоеванная

– Все нормально. – Я через силу улыбнулся. – Все хорошо. Ты иди загорай. Я еще чуть-чуть посижу.

* * *

– Вперед! Быстрее!

Мой отряд – все оставшиеся в живых десять человек – шли по центральной улице. Мы собирались довести до тернии автоматическую тележку, несущую ядерный заряд, пройти сквозь туннель в космосе на планету мимиков и по возможности уничтожить их командный центр.

Вдоль дороги стояли одноэтажные дома с проломленными стенами и выбитыми окнами. В одном, с уцелевшим деревянным петушком над дверью, жила старая Клавдия, у которой я в детстве таскал яблоки.

Из дверного проема вырвался мимик – клубок лап и щупалец. Я упал на колено, вскинул автомат. Разрывные пули прошили тело чужака, вырывая ошметки мяса. Оторванное щупальце отлетело на середину улицы. Оно извивалось, словно огромная змея, оставляя на земле чернильные кляксы. Деревянный петушок над входом пошатался на перебитой ноге, а потом упал в кучу трепещущей плоти.

– Справа! Берегись, капитан!

Рядом стрелял Чижик, самый молодой из «коршунов».

Мимики лезли со всех сторон. Я выпустил почти весь рожок в раскрытую пасть мимика, полную острых зубов. Пули разорвались у него внутри, и меня забрызгало черной кровью. Двух одинаковых мимиков не существует. Разумны ли они? Я не знаю. Никто не знает. Может быть, они копируют не только наши страхи, но и мысли и переживания? Полная мимикрия? Определенно у них где-то должен быть главный. Тот, кто управляет их действиями.

* * *

Калитка открылась, во двор вбежал Лешка.

– Папа! Пойдем со мной на рыбалку! Пожалуйста! Олег и Колька ушли! А там самый клев! У меня вот такой карась сорвался!

– Клев, значит? – Я с сомнением посмотрел на полуденное солнце. Работать не хотелось. – Ладно, пойдем.

И мы пошли, оставив Машу загорать в шезлонге.

На улице было по-прежнему пусто. В соседнем доме жила глухая баба Клава, вечно сварливая и всем недовольная старушка, у которой мы покупали молоко. Еще дальше снимала дом молодая семья – Павел и Оля. Маша жаловалась, что порой по ночам они слишком шумные. Перед Лешкой неудобно, если он проснется. Но сама Машка от далеких вздохов и вскриков уснуть не могла, да и мне не позволяла.

В самом начале улочки в доме с провалившейся крышей обитал Потапыч. Я снова вспомнил его бегущим по дороге. На стенах пустых домов с выбитыми стеклами виднелись следы от когтей и пятна засохшей крови.

– Папа, – прижался ко мне сын. – Они больше не придут?

– Не придут, – успокоил я его.

– Может, не пойдем на рыбалку? Пойдем лучше в парк.

– Пойдем в парк, – согласился я.

Удочки мы решили домой не возвращать. Парк аттракционов построил в нашем маленьком городке местный олигарх и депутат Онуфриев. Возле входа стоял киоск, где обычно по вечерам и выходным шла бойкая торговля сладостями. Сейчас киоск был опрокинут, его жестяной бок погнут, будто по нему потоптался кто-то тяжелый.

Над парком возвышалось наклонившееся, словно Пизанская башня, колесо обозрения. Карусели давно не работали. Жестяные самолетики поскрипывали на поржавевших цепях. Деревянная лошадь, на которой любил кататься мой сын, когда был совсем маленьким, стояла обезглавленной, но Лешка все равно забрался на нее, отчего стал похож на кентавра.

– Папа! Давай уедем отсюда!

– Потом, сынок. Когда-нибудь потом.

– Хочу на крутилку.

Лешка спрыгнул с лошади и устроился на маленькой карусели. Я раскрутил ее, и она принялась вращаться, противно скрипя. Я почувствовал необъяснимую тревогу. Словно совсем скоро должно случиться что-то скверное, готовое разрушить мой привычный уклад жизни.

– Сынок, пора идти домой.

– Но мы только пришли!

– Пойдем, пожалуйста, – нахмурился я.

Тревога не проходила.

– Ну ладно. – Лешка спрыгнул с карусели, но едва мы вышли на улицу, как он вскрикнул:

– Ой! Мы удочки забыли!

И рванулся было обратно, но я схватил его за руку.

– Стой!

– Почему?!

Вдали, в самом начале улицы, по направлению к нам медленно шел человек.

– Домой, быстро! – скомандовал я сыну. – Бери маму и спрячьтесь в погребе. Без разговоров!

Лешка умчался, а я отправился навстречу незнакомцу, одетому в военную форму. Скрываться бесполезно. Рано или поздно меня все равно найдут. Еще издалека походка человека показалась мне знакомой – он шел, будто подпрыгивая на каждом шагу. Когда я приблизился, то узнал знакомые черты лица и смог разглядеть нашивку на его плече в виде раскрывшего крылья коршуна. Это был Володька Чиж, который теперь настороженно наблюдал за мной, сжимая автомат.

– Здравствуй, Чижик, – сказал я, останавливаясь в нескольких шагах от него.

– К-капитан? – неуверенно спросил Чиж, а потом на его лице появилась улыбка, сначала робкая, но уже через секунду она расплылась едва ли не до ушей. – Эван! Я знал, что вы живы!

Он рванулся навстречу, и мы обнялись, похлопывая друг друга по спине.

– Ты один? – спросил я, осматривая пустую улицу.

– Да, послали проверить, что и как. Я должен вернуться через час. Уж больно тихо в этом городке, непривычно. Что-то здесь не так.

– Все так, Чижик. Я тебе покажу, пойдем ко мне. – Я схватил его за локоть и потащил по улице. – Кто из наших остался?