Пришествие

С первыми лучами солнца, Дита, собрав Захарии узелок с едой, затворила за ним дверь. Как ей показалось, он выглядел несколько утомленным. Списав состояние старика на бурную ночь и действие стимулирующих препаратов, она подумала, что пора прекращать кормить ими Захарию во избежание истощения и без того далеко не молодого организма, тем более, дело-то уже сделано. Елисавета же, напротив, проснулась посвежевшая и, необычно для нее возбужденная. Она подошла к Дите, и, обняв ее, сказала:

— Мне приснился удивительный сон, Гелома. Будто я иду по облакам, а на руках держу малыша. Он прижался ко мне, и сказал «мама». Как думаешь, уж не пророческий ли это сон ниспослал мне Господь, чтобы сообщить, что молитвы мои услышаны?

— Возможно, ты права, и сон твой, больше чем просто сон. Наберись терпения. Очень скоро все прояснится, и я узнаю, смогу ли подтвердить твои предчувствия. А пока молись, чтобы сон стал явью.

В самый разгар дня, неожиданно вернулся Захария вместе с еще одним старцем.

— Елисавета, Гелома! — Громко позвал он женщин. — У нас в доме дорогой гость!

— Обе женщины поспешили выйти на призыв Захарии.

— Уважаемый Иосиф проделал долгий путь из Назарета, чтобы переговорить с нами о твоей племяннице, Елисавета. Он просит нас удостоить его чести, просить руки нашей Марии.

Услышав эту новость, Елисавета побледнела, но, сохранив самообладание, пригласила гостя к столу, а сама присоединилась к Геломе у очага.

— Что с тобой, Елисавета? — спросила Дита, заметив перемену в женщине.

— Ты еще спрашиваешь? Ты видела его? Он же дряхлый старик, а Мария, она еще как нераспустившийся бутон. Что может дать ей Иосиф? Если девочка станет его женой, то ее ждет такая же участь, как и моя — всю жизнь прожить, не зная счастья материнства.

— Успокойся, пожалуйста! Может быть, все не так уж и плохо. Посуди сама, родители Марии умерли, оставив ее без опеки, а ей нужна надежная защита и опора. Я видела глаза Иосифа. От них исходит невероятная доброта. Взяв Марию в свой дом, он защитит ее от дурного слова. А потом, когда Иосиф предстанет пред Господом, Мария сможет снова выйти замуж и стать счастливой. Она еще так юна, и вся жизнь у нее впереди. Не нужно противиться воли мужа. Иди, прими Иосифа, как дорогого гостя, и дай свое согласие на этот брак.

— Раз ты так считаешь, — задумчиво ответила Елисавета, — я поступлю так, как ты велишь.

— Привет мама! Спешу сообщить тебе хорошие новости!

— Я вся внимания, Дита!

— Во-первых, мы с Цилией еще раз все проверили. Все идет хорошо. Она сделала анализ ДНК. Если судить по соотношению хромосом, у Елисаветы будет мальчик.

— Замечательно! Ты уже сообщила ей?

— Нет, мама. Цилия договорилась с Аврелием, и мы тут кое-что придумали. Сейчас она незаметно проберется в храм, где служит Захария, и подложит туда коммуникатор, включенный на автоматический отзыв. Думаю, появление Аврелия с благой вестью, будет весьма эффектным, а я утром сообщу эту же новость Елисавете. Узнав ее из различных источников, ни у кого из них не возникнет сомнения о божественной милости.

— Хорошо придумано, дочка! Ну, а другая новость?

— У нас гостит Иосиф. Они договорились о предстоящей свадьбе. Так что твоя подопечная со вчерашнего дня — официальная невеста Иосифа.

— Отлично! Все идет согласно нашему плану! Как долго он еще пробудет у Вас?

— Точно не знаю.

— Держи меня в курсе.

На утренней заре, как обычно, выпроводив Захарию, Дита вошла в хозяйскую спальню.

— Елисавета, проснись! — прошептала она, склонившись над спящей женщиной, и слегка расталкивая ее.

— А, это ты, Гелома? — Спросонья ответила Елисавета. — Я что проспала?

— Нет, нет! Еще только едва рассвело. Но я пробудила тебя, чтобы сообщить радостную весть. Твои молитвы услышаны! Мне ночью явился ангел и сказал, что Господь смиловался над тобою и ниспослал тебе долгожданное дитя. У тебя родится мальчик милостью божью, и ты дашь ему имя это же — Иоанн, что и означает «Божья милость». Возрадуйся же! В чреве твоем дитя!

Елисавета от неожиданности буквально онемела и залилась слезами радости, воздавая хвалы всевышнему, за милость его.

— Дай я обниму тебя, Гелома, и расцелую за радостную весть. Ты — волшебница! Без твоих снадобий и молитв, я никогда бы не узнала такой радости. Вот Захария возрадуется, когда узнает, только я повременю сообщать ему, пока это не станет видимым со стороны.

Глава 38

Как обычно, Захария, ранним утром вышел из дому, и побрел давно проторенной дорогой через весь город в храм. Уже совсем немного пройдя, он почувствовал тяжесть в ногах. Опираясь на посох, тяжело дыша, он продолжил свой путь.

— Старость сказывается, — сокрушенно подумал он. — Вот и прошла жизнь, не оставив ни следа. Теперь угаснет род мой, и будет предан забвению.