Пришествие Короля

Это, как слышал я, страна богатая и давно не грабленная. В городах ее лежат груды сокровищ и золота, и нет им числа — кубки и чаши, золотые кольца и драгоценные броши, мечи с золотыми рукоятями, которые некогда сжимали руки древних героев. Я стар. Не счесть битв, которые выиграл я для моего народа, геатов и ведеров. И кажется мне теперь, что почти соткан мой вирд и должен я уйти из светлого мира людей за предел бесконечного опоясывающего мир океана. Пять десятков лет защищал я свой народ. Ни один из соседних королей не осмеливался нападать на меня с жадным своим мечом. Я не давал лживых клятв и не вел злобных усобиц. Когда взойду я на радужный мост, чтобы присоединиться к дружине Всеотца, ему не будет причины попрекнуть меня предательским убийством родича. Я умру довольным — мой вирд исполнен, как и предопределено. Но прежде желание мое — насытить зрение игрой самоцветов и блеском золота. Тогда уйду я от вас довольный своим уделом, хотя не раздавать мне больше золота и оружия тем, кто следует за мной, не радоваться больше мне родной земле и любимому дому.

Король Кинрик, что живет среди бриттов, обещает нам золота без счета и битвы без числа, если нынешним летом присоединимся мы к нему в походе против этого дерзкого народа, который следует за лживым драконьим стягом Христа. Их гордый король зовет себя Драконом Бриттене. Все мы здесь слышали сказание о Сигемунде, владыке Вэльсингов, сразившего смертоносного дракона, хранителя сокровищ. Верится мне, что то, что было под силу Сигемунду, этому отважнейшему из воителей, будет под силу и мне.

Так говорил Беовульф, щит ведеров, обводя взглядом собравшихся. В чертоге Хеорота темнело — очаг горел тускло, и многим казалось, что говорит с ними не вождь в певуче звенящей кольчуге, а серый медведь, внезапно вставший на дыбы, яростный и ужасный, перед одиноким путником в лесу.

— Таков мой совет собравшимся здесь, — закончил герой, суровый шлемоносец. — Даны и венделы, свеоны и геаты, вульфинги и ведеры, хольм-ругги и гломмы — трубите в боевые рога и посылайте стрелу войны по всем вашим землям, сзывая на войну мальчиков двенадцати зим и жеребят-двухлеток, чтобы плыть по вздымающимся глубинам туда, где будут трещать белые щиты, с визгом и воплями летать жестокие копья и где буря стрел помчится над щитами, ища, где вонзить жало. Тогда мы увидим, как вся Бриттене потечет кровью мужей, и черному ворону, жадному до обреченных, много что будет порассказать орлу о том, как летал он на пиршество, где волк пожирает убитых. Станем мы сэ-викингами на наших конях моря. Ибо лишь деяниями отважными, славными и безрассудными, может оставить память о себе на этой земле высокородный герой, бросая вызов тьме, прежде чем смерть похитит душу, раньше облеченную плотью.

И великий крик поднялся в чертоге — прославленные таны клялись стать сэ-викингами и предать весь остров Бриттене огню и мечу. Горячо бились сердца, пылал дух собравшихся в Хеороте, когда таны слушали слова Беовульфа, сурового сына Эггтеова. Королева, супруга Хродульфа, благородная госпожа, златоукрашенная, высокородная, поднесла кубок супругу своему королю — хранителю отечества данов и просила его выпить с легким сердцем. Король Хродульф, по всему миру славный победами, радостно выпил. Тогда владычица воингов обошла зал, протягивая светлый кубок благородным королям и великим танам, заполнившим Хеорот. Прежде всех подошла она к Беовульфу, владыке ведеров и геатов, поскольку именно от него Хродульф в первую очередь ждал защиты для своего королевства.

Яростный в набегах боец принял кубок из рук высокородной госпожи и выпил крепкого пива. Затем, возвышаясь над высочайшими, как могучий тис на равнине, доблестный сын Эггтеова еще раз раскрыл свою словосокровищницу. Так говорил Беовульф, щит геатов:

— Слушай же клятву мою, о пастырь скильдингов и ты, благородная его королева! Священным кольцом этим клянусь я будущей весной собрать корабли свои и дружину жадных до битвы воинов, ведеров и геатов. На запад дорогой китов отправимся мы, и в ту богатую страну за морем, где купаются бакланы, принесу я бриттам страшную бурю мечей. С их гордым королем, что зовет себя Драконом Острова, самолично сойдусь я в бою — или может случиться так, что обменяюсь я жестокими ударами с этим демоном Христом, которого почитает он, ежели осмелится он сойти из небесных чертогов, чтобы сразиться за свой народ.