Пришествие Короля

С радостным смехом владыки повскакали с мест и побежали к королевским конюшням. Оседлав своих легконогих, длинногривых скакунов, они весело выехали сквозь западные ворота крепости, по пути смеясь над ворчаньем угрюмого привратника короля Гвиддно, возившегося с засовами. Веселая кавалькада проехала мимо сгрудившихся, крытых камышом крестьянских хижин, отметив разрушения, причиненные Дикой Охотой. Коровы бродили сами по себе, женщины сгоняли домашнюю птицу, мужчины поправляли крыши, разворошенные злобными духами, и пчелы рассерженно гудели над опрокинутыми ульями.

Сквозь брешь в разрушенной Стене, что разделяет Север от Регедского моря до моря Удд, проехали рысью принц Эльфин и его блистательные, разодетые светловолосые спутники, а за ними бежали их волкодавы и мастиффы. Перед ними лежала нагая открытая земля — пустая, поросшая кустиками травы и камышом. Но над нею сияло яркое чистое небо, свободное от злобных тварей. Дул теплый порывистый ветер, и все вокруг сияло радостью вновь родившегося мира. Благородные воины, весело перекликаясь, скакали по равнине у Пуйл Брук. Низко над речушкой тянулась длинная лента тумана, въехав в которую всадники стали походить на воинство Манавиддана маб Ллира, что мчится на сушу из вздымающихся океанских волн. Впереди лежала серая, испещренная белыми пятнами равнина Регедского моря. Самый дальний залив его врезался в сушу между богатыми заливными зелеными лугами Регеда и Ллеуддиниауна, а за ним возвышались горы Годдеу, укрытые шапками снега. Стая белогрудых гусей неслась к суше впереди наступающего прилива, и их резкий гогот мешался со смехом одетых в шелка и украшенных золотыми гривнами князей на широкобедрых, мелко ступающих, широкоспинных конях.

Вскоре кавалькада достигла Абер Идон, и тут услышали они тихое заунывное пение Не слишком высоким был голос, не слишком низким, он струился, как течение Идона. Проникающая в душу мелодия превратилась в глубокий плач, волнуясь и стеная, журча и вздыхая, словно далекий величественный океан шептал за илистыми отмелями Эрехвидда. И над бесконечными вздохами моря и струящимся в такт ему жалобным пением временами поднимался резкий пронзительный вопль морской птицы, который, в свою очередь, подхватывал незримый рыдающий хор.

Перепрыгнув через маленький ручеек, струившийся по желтой илистой равнине, принц Эльфин и его спутники доехали до излучины реки, менее чем в полумиле от того места, где она впадает в более широкий Эрехвидд. Там, на низком плоском полуострове, подняв лица навстречу соленому ветру, дующему с Регедского моря, преклонив колени, стояли мужчины и женщины, и пели они так нежно, как хор в монастыре или в церкви. Это были рыбаки Врат Гвиддно, певшие старинную волшебную песнь, привлекающую в устье реки и в их широкие сети лососей.

Кавалькада покинула широкую равнину, покрытую приземистым утесником и пучками травы, легким галопом пересекла однообразное, заливаемое при приливе пространство, что лежало между ними и их целью. Наконец Эльфин увидел длинную темную полосу плотины, перекрывающую Идон от берега до берега, и прилив, заливающий переплетенный лозняком частокол.

Тяжко рыданье волны,
Сиры холодные дни Боже,
бездомных храни, —

пробормотал поэт Талиесин, что ехал бок о бок с принцем. Принц Эльфин глянул на него, и нетерпеливое слово уже готово было сорваться с его уст. Он ударил пятками по бокам коня и спустился по берегу реки в пенящийся водоворот.

Его спутники почтительно ждали у кромки воды, покуда принц, юноша годами, но муж отвагой, не перейдет вброд пенистый прибой, доходивший до хвоста его коню. Вода охватила и омыла бока сытого коня, словно заманивая всадника и скакуна в прозрачные чертоги Манавиддана маб Ллира. Эльфин об этом и не думал — его сердце колотилось, когда он подъезжал к плотине Он хорошо знал, что каждый Калан Май Корзина его отца наполнялась бесчисленными широкоспинными пятнистыми лососями Говорили, что соберись тут весь мир, трижды девять за раз, каждый получил бы столько еды, сколько ему надо. Корзину Гвиддно Гаранхира славили как дойную корову вод Придайна за многочисленность рыб, которые в нее попадали, причем были они такими большими, что люди Кантрер Гвэлод хвастались, будто они величиной со знаменитого Лосося из Дробесса в далекой Иверддон.

Но что это? Со всех кольев свисали водоросли, плетень между ними был таким крепким, будто его только что подновили. Тем не менее принц Эльфин маб Гвиддно не видел ни единого хвоста хотя бы маленького лосося. Ничего не попалось в угловую теснину огромной запруды короля Гвиддно — ничего, кроме какого-то темного предмета, висевшего на высокой жердине посреди плетня в самом углу запруды — на краеугольном камне ограды для рыбы. В печали и гневе посмотрел принц Эльфин на этот небольшой предмет в запруде, еще раз окинул взглядом пустую Корзину и потупил голову от стыда и унижения перед своими полными надежд спутниками.