Пришествие Короля

С этими словами король снова сел, и из-за его кресла выступил какой-то человек, чтобы обратиться к собравшимся. Был это Мэлдаф, человек великого богатства в краю Гвинедд. Хотя был он средних лет, борода его была седой, и он немного сутулился. Но взгляд его оставался острым и проницательным, и, как мудрый советник, славился он даже за горами Эрири. Он выступил вперед, сложив руки, укрытые в рукавах туники, словно скрывая в сердце какую-то тайну.

— Благодарю тебя, великий король, — начал Мэлдаф так тихо, что люди боялись пошевелиться на своих сиденьях, чтобы не упустить ни слова из того, что он скажет — Благодарю и вас, благородные князья бриттов, за то, что вы слушаете мой ничтожный совет, в котором, конечно же, будет мало толку сейчас, когда столько мудрых собрались под крышей щедрого правителя Поуиса, Брохваэля, сына Кингена Прославленного.

Король Брохваэль любезно улыбнулся. В зале засмеялись — все, как и Мэлдаф, знали, что он мудр, как сам король Селив, что в старину правил Израилем, и что среди присутствующих никто не мог равняться мудростью с ним, разве что Талиесин, чье вдохновенное знание было другого рода. (О себе ничего не говорю, поскольку бритты не знали пока, кто я такой, только слышали мое имя, но не знали еще, что это и есть я.)

Мэлдаф позволил себе тихонько усмехнуться и подождал, пока затихнет раскатистый смех королей.

— Благодарю вас, благородные князья. А теперь послушайте меня. Никогда со времен Артура не бывало такого войска — сотня тысяч храбрейших среди бриттов собрались отомстить Ллоэгру и навсегда изгнать королей ивисов с нашей земли. Мы вполне можем ожидать победы, предсказанной нам Талиесином, главой бардов. Воистину мы имеем право на победу.

Послышался одобрительный шепот, затем на миг воцарилась тишина, когда собравшиеся замолкли, чтобы хлебнуть меда или пива.

— Однако, — резко продолжал Мэлдаф, — люди не всегда получают то, чего заслуживают Поговорка гласит: «Сердце сильнее сотни советов». Но хотя сердца бриттов всегда были отважны, следует сказать, что не всегда они приносили победу правому. Разве Нойтон маб Катен не был одним из величайших наших королей, происхождения куда более славного, чем многие? И все же во времена наших дедов он и пять тысяч его людей — людей отважных в битве, могучих в обороне погибли от рук этих язычников ивисов. А ведь они участвовали в точно таком же походе, в какой мы сейчас собираемся. Более того, они сражались в земле, которая принадлежала в незапамятные времена их праотцам. Они знали потайные тропы через леса и болота, и все же коварные ивисы устроили им в зарослях ловушку. Не храбростью одержали они победу, а хитростью и предательством!

Люди согласно закивали, не выпуская рогов с медом. Сердца их горячо бились в высокой гордости, и все же они прекрасно понимали, что вероломные ивисы давно были бы изгнаны с их земель, не будь они искушены в воинской хитрости.

— Мы должны быть такими же коварными, как и они! — с внезапной силой воскликнул Мэлдаф. — Мы должны опережать их замыслы, и теперь им не миновать нашей ловушки! Только что я привел вам одну поговорку, но припомните еще одну, всем нам известную: «Всякий замысел пуст, если не можешь осуществить его». Но больше не стану подготавливать ваш слух к тому, что я собираюсь сказать. Вижу, все вы согласны, потому перейду к делу.

Мэлдаф коротко и ясно обрисовал, что сейчас творится между крещеными и язычниками на Острове Могущества. Четыре года на границах был мир. Кроме угонов стад, что присуще владыкам, хранящим границы, никаких других стычек на границах не было ни с той, ни с другой стороны. Бриттам хватало своих волнений. Король Кустеннин Горнеу погиб странной смертью от собственной руки (как говорили), и Мэлгон Высокий с усердием принялся подчинять себе меньших королей. Все это время Ллоэгр вел себя тихо — так тихо, что стали поговаривать, будто бы короля ивисов Кинурига, сына Кередига, уже нет на свете и что его двоюродный брат король Кайнта взял себе его землю. Затем прошлым летом пришли слухи, что Кинуриг на самом-то деле жив, но что он уплыл за море с большей частью своих воинов, чтобы служить королю фрайнков Говорили, что вокруг Срединного Моря кипят великие войны и что Кинуриг, как и любой ивисский пес, попался на приманку большой добычи.

— Пока все ладно. Но что, если слухи лгут? Что, если Кинуриг вернулся еще до зимы, чтобы сберечь награбленное добро? А вдруг сам Кинуриг распространяет слухи о своем отсутствии, чтобы заманить бриттов в западню, как охотник ловит дикого быка сетью? Верно сказано. «Пусть хитрец вынашивает замыслы». Но разве не говорим мы и так: «Злобный не обманет правого»? Поскольку, — продолжал Мэлдаф с неожиданной усмешкой злого торжества, — «человеческий разум — яркая свеча», и все замыслы наших врагов, как я сейчас вам покажу, стали мне ведомы. Выйди вперед, Само-фрайнк, и поведай нам свою весть!