Пришествие Короля

Среди людей Гвинедда произошло какое-то движение, и вперед вышел человек. Был он средних лет, склонен к полноте, одет просто. Но о нем говорили, будто бы он владеет огромным богатством, любит роскошь и искусен в спорах. И тех немногих, кто тянул шеи, чтобы хоть мельком увидеть чужеземца, действительно удивляло, что этот самый Само был богатым купцом из страны фрайнков и что он привык равно вести торговлю как с язычниками, так и с христианами, если они хорошо платили.

Купец осмотрелся, подобострастно улыбаясь, уверенный в том, что собравшиеся здесь знатные люди примут его дружелюбно. Многие из князей действительно хорошо его знали, поскольку он каждый год привозил к их дворам вино, зерно и масло из-за моря в обмен на золото, рабов и бриттских волкодавов. Особенно хорошо он был знаком Мэлдафу, поскольку тот был человеком богатым, и богатство его сильно умножилось от торговли с Само и другими чужестранцами.

— Великий король и все князья, привет вам и поклон! — воскликнул купец. Он хорошо говорил по-бриттски, хотя и коверкал произношение, как это свойственно варварам. — Господин мой Мэлдаф попросил меня рассказать вам о том, что узнал я о саксах, когда проезжал через их земли по пути сюда. Я торговал в их дворцах и много знаю об их делах. И я могу сказать вам, что то, о чем догадываются люди, верно — их король Кинрик и десять тысяч его храбрейших танов уже более года как покинули свою страну. Они уплыли из Кердикес Ора, чтобы присоединиться к войску, которое бывший король моей страны, Теодебальд, отрядил в Италию на помощь готам.

Само замолк, дав собравшимся обсудить добрую весть. Затем продолжил.

— О том, что с ними произошло, говорят разное. Некоторые говорят, будто бы они понесли страшные потери, когда имперский полководец разбил войско готов при Капуе. Другие, напротив, считают, что наши люди наголову разбили этого евнуха Нарсеса и сейчас захватили остров Сицилия. Если это и так, то правда в том, что саксонское войско не вернулось, и все, что от него видели, так это богатый груз добра, что год назад или более пришел из Италии. Я сам купил некоторые из лучших товаров — посуду из тонкого стекла, шелковые одежды, затейливые застежки тонкой работы — и буду рад показать все это щедрым князьям, когда совет закончится.

Когда Само замолчат, чтобы придать пущего блеска своим словам, в разговор вмешался один из благородных гостей, что стояли за его спиной. Вперед вышел воин. Был он не из народа бриттов. Зим пятидесяти на вид, был он не слишком приятен лицом — красноносый и лысоватый. На нем была потрепанная белая туника с широкой пурпурной каймой под красивой лорикой, украшенной на груди девятью чеканными дисками[59]. Несмотря на простецкий вид и отрывистую речь, говорил он властно и казался человеком влиятельным. Говорил он на лладине, языке церковников и людей Ривайна, который, к счастью, знали король Мэлгон и некоторые из присутствующих.

— Знайте, о короли, что этот торгаш не во всем честен, — начал чужеземец с презрительной резкостью. — Он заявляет, что варвары завоевали Сицилию. А я знаю, что это вранье, потому как у меня есть хорошие основания верить тому, что имперский флот, который вывез часть наших войск из Бетики, провел эту зиму в Сицилии. А если уж он в этом наврал, то можно ли ему верить в остальном? Может, лучше было бы порасспрошать его покрепче да сверить его ответы с тем, что вы знаете от других. Люди вроде него привычны говорить красивые слова и служить как варварам, так и римлянам!

Короли удивленно переглядывались. К вмешательствам такого рода они не привыкли. Их королевские советы проходили так: в присутствии великого короля вроде Мэлгона, которого все боялись, каждый должен был высказаться сам и выслушать своего товарища. Если короли были равны, если им был положен одинаковый галанас и цена чести, они могли ожесточенно спорить, не обращая внимания друг на друга. Но кто же был этот чужеземец, который вел себя так, словно считал, будто бы достоин говорить князьям, что им делать, а что нет?

Все выжидательно смотрели на верховного короля, Дракона Острова. Мэлгон Высокий, однако, вроде бы вовсе и не был раздражен. Он благосклонно кивнул нарушителю спокойствия и знаком приказал Само продолжать.

— Может, этот господин и прав, — уступил купец, любезно кивнув своему противнику, который с недовольным видом вернулся к своим товарищам. — Я не говорил, что точно знаю, что фрайнки сейчас на Сицилии, просто такие вести достигли слуха короля Теодебальда в Париже, когда тот был еще жив. Я сам слышал это от Приска-еврея, чьи перекупщики закупают африканское зерно на рынках Массилии[60]. Капитаны кораблей говорят, что сейчас они опасаются заходить в порты Панорма или Неаполя, боясь, что их грузы захватят фрайнки или готы. Мне, как торговцу, это кажется достаточно убедительным, но ручаться не стану.