Пришествие Зверя. Том 2

Он был неправ. Масштаб его ошибки вызывал тревогу. Его самосознание не допускало, что он мог настолько просчитаться, оказаться настолько недальновидным.

— Адептус Механикус так же заинтересованы в поражении орков, как и весь Империум, — сказал он.

— Чего вы надеетесь добиться с помощью телепортатора? — спросил Курланд.

Кубик ждал этого вопроса. Он приготовил ответ именно тогда, когда приказывал передать Урквидекса Кулакам Образцовым.

— Испытание на Фобосе внушает надежду, но до цели еще далеко. Цель — использовать оружие Veridi giganticus против них. Мы считаем, нужно добиться возможности телепортировать штурмовые луны прочь, возможно, разрушая их при этом.

Курланд поднял бровь:

— Действительно многообещающе.

— Но нам до этого еще далеко. Масса Фобоса и масса враждебных небесных тел несоизмеримы, да и перенесли мы спутник на весьма малое расстояние.

Он скармливал Курланду смесь правды и откровеннейшей лжи. Ограничения он описал верно, а вот цель — нет. Не было никаких признаков того, что прибор сможет действовать дальше орбиты небесного тела, на котором базируется. Чтобы телепортировать орочью луну прочь, понадобится установить оборудование на ее поверхности. Устройство, которое уже построили на Марсе, было многокилометровой длины, и для использования в другом месте все это придется перевозить большими секциями и снова собирать. Даже если бы все происходило не в зоне боевых действий, проект был бы все равно чрезвычайно сложен. И потом, мало того что машина была не готова, она существовала в единственном экземпляре. Кубик не собирался терять средство вывести Красную планету за пределы системы Сола.

И все же.

Он лгал, и это было трудно. Он поймал себя на том, что начинает размышлять о других возможных способах использования технологии, тех, что не предполагают уход Марса. Он уловил чувство, настолько прочно забытое, что даже опознал его не сразу.

Это было сожаление. Он бился с противоречиями. Неуверенность была чем-то новым и неприятным. С тех пор как он освободился от ограничений плоти, его существование определялось точностью целей и ясностью перспектив. И вот теперь призраки давно отброшенной человечности настигли его, вызванные Курландом и тем фактом, что лояльность Кубика просто не могла распространяться лишь на Марс.

Если Курланд и усомнился в объяснениях техножреца касательно телепортера, то виду не подал. Его больше беспокоила другая правда.

Пришло время сказать о ней.

— Улланор, — сказал Курланд.

Слово повисло в воздухе отзвуком удара огромного колокола.

— Да, — сказал Кубик.

— Исходная точка начала вторжения зеленокожих — Улланор.

— Да. — И хотя Кубик уже знал это, больше он не смог сказать ничего. Правда пробилась сквозь холод машины в человеческую глубь, которая в нем все же осталась. Слово принадлежало чему-то большему, чем реальность. Это была легенда — связанная навеки с расцветом славы Империума, а теперь — и с его трагедией. Это был миф — как можно говорить о нем, будто это просто точка в пространстве? И мысль о поражении от лап зеленокожих казалась хуже, чем омерзительной, — абсурд, кошмарный сон.

— Никаких сомнений?

— Именно.

Это угнетало Кубика — и Курланда, как он догадывался, тоже.

Курланд вздохнул:

— Должно быть, вы уже знаете, что нужно делать. Зачем же тогда держать информацию в секрете?

— Мы, Адептус Механикус, умеем хранить секреты. Это жизненно важное умение. Необходимость превратила его в образ жизни.

— Хотите сказать, сейчас вас заставляет быть скрытными чутье?

— Машины не знают чутья, — сказал Кубик. — Будет точнее сказать, что скрытность — нормальное для нас состояние.

— Но вы так и не ответили на мой вопрос.

— Скрытность постоянно подвергалась оценкам. Все зависело от многих переменных. От того, насколько продвигается борьба с Veridi. От уровня решимости имперских сил и командования. От имеющихся в нашем распоряжении средств. — Все это было правдой, но не полной. Отступление в мир холодных оценок тоже было попыткой отвернуться от необходимости признать истинное положение дел. — Скажите, лорд-командующий, каков будет эффект от распространения этого знания?

Курланд скривился:

— Анархия.

Кубик раскрыл правую ладонь, расправляя длинные пальцы и показывая тем самым, как распространяются беспорядки.

— Столь значимое место стало обиталищем ксеносов-захватчиков. Народ едва ли воспримет эту весть спокойно. И, конечно, нельзя рассчитывать, что информация останется в распоряжении лишь Верховных лордов.

— Верно.

— Не верю, что Совет отреагирует положительно.

— Вы правы. Но наступает момент, когда секретность бессмысленна. Нужно посмотреть в глаза правде. — Курланд показал на окно, за которым светилась орочья луна. Свет падения Терры разлился по крышам и шпилям Императорского Дворца, лучи цвета выбеленной кости и полного поражения. — В конце концов, правда настигнет нас. Беспощадно.

Лицо космодесантника исказили ужас и ненависть.

Холодный интерес Кубика по отношению к базе был сокрушен. Она может погубить нас всех, подумал он. Veridi могут погубить все.

Кубик снова наклонил голову: