Пришествие Зверя. Том 2

«Я таки привлек твое внимание», — подумал Курланд.

Он заговорил с Верховными лордами. Голос его достигал верхних рядов зрителей, которые все же пришли в рушащийся зал. Если незначительные лорды и чиновники все еще гонялись за политическими привилегиями, то скорее по привычке, чем потому, что хоть сколько-нибудь во все это верили. Число их существенно сократилось. Многие погибли в Народном крестовом походе. Другие были слишком напуганы, чтобы вернуться после того, как эльдары и орки побывали в самом сердце Дворца.

Курланд говорил так, чтобы его слышали все. Но в первую очередь — Кубик.

— Империум подвергся испытанию, какого не знал с тех пор, как Император взошел на Золотой Трон. Если мы не выдержим это испытание, то нас ждет раскол и поражение — и мы не оправдаем доверия, оказанного нам Владыкой Людей. Если мы утратим единство, то лучшего мы просто не заслуживаем. А если мы падем — то во имя чего? Я — за Терру, и я — за Марс, да, потому что я — за Императора и Империум. Я встану на крепостную стену Галактики и дам отпор врагам. Я знаю, в чем мой долг. — Он заговорил тише, так, что его слышал лишь Кубик. — А вы?

Кулаки Образцовые прожигали себе путь сквозь последние метры стали, и вот наконец в Воротах Фарсиды образовалась брешь. Проход был достаточно высоким и широким, чтобы боевые братья прошли один за другим. Позади них танки окончательно смяли ряды Механикус и вставали оборонительным периметром вокруг Ворот, защищая проход на случай успешной эвакуации Урквидекса.

— По нам ведут огонь, — доложил Кейл с «Альказара достопамятного».

— Сколько вы сможете продержаться, не уходя с позиции? — спросил Тейн, едва переведя дыхание.

— Сколько понадобится, магистр ордена.

Кейл явно подразумевал, что при расчете на успех миссии другого варианта просто нет.

— Мы благодарны вам, командир.

Пронеслась новая волна воя ревунов. Шум стоял жуткий, как будто настал конец света.

Стоя у плеча Тейна, Алойзий сказал:

— Они не дадут нам осквернить гору Павлина. Уничтожат комплекс вместе с нами.

— Надеюсь, ты ошибаешься, — отозвался Тейн.

Впрочем, тут же на востоке и западе поднялись огромные орудийные башни на поршнях толщиной с ноги титана. Они поддерживали искореняющие макролучевики. С ледяным величием стволы толщиной с «Громового ястреба» начали поворачиваться и опускаться.

Алойзий был прав. Механикус были готовы изничтожить захваченные части комплекса горы Павлина слой за слоем.

«Хищники» и «Вихри» дали залпы по башням. Пустотные щиты вспыхнули там, где в них попали снаряды.

Тейн связался с Кейлом, пробираясь вслед за Алойзием по проплавленному в воротах туннелю.

— Командир, мне нужен обстрел всей зоны.

Тейн чувствовал, как цель миссии растворяется во мраке войны и приближается лишь еще более ужасное разрушение.

— Долг, — повторил Кубик.

Генерал-фабрикатор говорил медленно, делая паузы после каждого слога, словно анатомируя слово. Он встал.

— Я верю в честь Адептус Механикус, — сказал Курланд. — Я верю в их преданность Императору.

Снова молчание. Но не полная тишина. Курланд прислушался к щелканью и электрическому гудению, исходящим от Кубика. Он представил себе, что это звуки нерешительности, логических цепей, смыкающихся в пространстве выбора.

Кубик сказал:

— Ваша вера не лишена основания. Я осознаю свой долг во всех его аспектах.

Слова его, как всегда, были лишены человеческих интонаций. В металлическом гудении — ничего органического.

И они были наполнены внезапной решимостью.

Кубик повернулся к служителю Механикус:

— Высшая степень срочности. Прекратить огонь!

Курланд постучал по вокс-бусине, связываясь с главой хора астропатов. Вопрос своевременного прекращения войны более не стоял. Вопрос был уже в том, осталось ли кому ее прекращать.

— Цель найдена, — передал командир корабля Кейл с «Альказара достопамятного». — Будем стрелять по вашей команде.

За Воротами Фарсиды Образцовые оказались в обширной постройке, которая представляла собой одновременно зал для поклонения Омниссии и что-то вроде перекрестка путей — Великий Коридор Фулькрумита. К своду, находящемуся на километровом расстоянии, поднимались бесчисленные галереи. Сеть рельсов для магнитопланов, глубиной в десятки уровней, вела во все стороны. Главный коридор, достаточно широкий, чтобы по нему могла пройти фаланга «Гибельных клинков», где-то вдали расходился, и правая ветвь уходила под поверхность Марса. Воздух почернел от маслянистого дыма.

Рокритовые арки гудели от мерного шума, производимого машинами. Резкий, свистящий треск и разряды энергии порвали бы барабанные перепонки простого смертного. Ревуны здесь тоже выли, однако же бесчисленные служители Омниссии продолжали работу. Они ходили, облаченные в красные мантии, на ногах, как у насекомых, размахивая механодендритами, как ни в чем не бывало исполняя предписания вышестоящих.