Пришёл, увидел и убил. Как и почему римляне убивали

То же самое можно сказать практически обо всех упоминаниях ритуальных убийств в римской литературе. Акцент делался на кощунстве, а не на убийстве детей. По какой-то причине подобные обвинения в позднеримских текстах встречаются чаще, чем в произведениях республиканской или ранней императорской эпохи. Поздних императоров, имена которых в наши дни мало кому известны, обвиняли в ритуальных убийствах и колдовстве гораздо чаще, чем ранних. К примеру, Дион Кассий называет убийцей мальчиков императора Дидия Юлиана. Этот Юлиан – действительно занятный персонаж. Он шокировал весь римский мир тем, что в 193 году в буквальном смысле купил императорский титул у преторианцев, убивших правящего императора Пертинакса за то, что тот не заплатил им. Несколько сотен гвардейцев ворвались во дворец, расправились с Пертинаксом, а затем устроили неформальный аукцион: власть должна была перейти к тому, кто предложит им больше денег и сможет выплатить эту сумму здесь и сейчас. Ставки делались несколько часов, пока гвардейцы не согласились на последнее предложение Юлиана: двадцать пять тысяч сестерциев на человека (из расчёта на тысячу гвардейцев, это двадцать пять миллионов сестерциев). После этого они распахнули перед Юлианом двери дворца и провозгласили его императором. Сенат, состоявший в ту пору из бесполезных трусов, немедленно признал Юлиана. Он процарствовал 66 дней, пока его не убил Септимий Север. Как только явился Север, сенат тут же изменил своё мнение о Юлиане, объявил его врагом римского народа и принялся распространять слухи о том, что Юлиан, пытаясь сохранить жизнь и власть, прибег к крайним мерам: он принёс в жертву мальчиков, «как если бы он мог предотвратить грядущие события, узнав о них заранее»[196]. Разумеется, из этого ничего не вышло.

«Авторы жизнеописаний Августов» – источник более поздний и гораздо менее надёжный, чем труд Диона (который, по крайней мере, был современником Юлиана) – обвиняют в том же самом юного императора Гелиогабала. Несчастного Гелиогабала на самом деле звали Марк Аврелий Антонин Август, но несколько императоров уже носили эти имена до него, поэтому после смерти к нему прицепилось имя божества, жрецом которого он был в детстве, живя в Сирии. Императором он стал в четырнадцать лет, и к тому, чтобы управлять военно-бюрократической машиной континентальных масштабов, готов был не лучше, чем любой из нынешних четырнадцатилетних нигилистов. Не отличаясь ни харизмой, ни самообладанием, ни талантами, он первым делом обзавёлся блестящими побрякушками, начал заниматься сексом и продолжил практиковать свои сирийские ритуалы в Риме. Всё это выводило взрослых римских сенаторов из себя. Приступив к написанию биографии этого несчастного мальчика, анонимный автор сразу заявил, что по приказу Гелиогабала чужеземные колдуны ежедневно убивали по ребёнку, чтобы император мог лично погадать по детской печени и помучить жертв «согласно обрядам своего племени»[197] – потому что римляне никогда не упускали возможности поглумиться над востоком. Окончательно подрывает доверие к этому навету уточнение, что император, в отличие, по-видимому, от остальных убийц, приносил в жертву не порабощённых детей, а мальчиков из благородных семей со всей Италии, якобы из-за их красоты. Подобные заявления – не говоря уже о намёках на связь благородства с красотой – и мешают воспринимать SHA[198] всерьёз. Но, по крайней мере, автора этого сочинения хоть немного заботили убитые мальчики и их семьи.