Пришёл, увидел и убил. Как и почему римляне убивали

Для римских аристократов смысл брака состоял в том, чтобы связать две семьи, их средства и их репутации, в горе и в радости. Как результат, о происходившем в браке, мы знаем даже меньше, чем о событиях внутри отдельных семей: за тем, чтобы сохранить всё в тайне, следили сразу два клана. Мы узнаём о проблемах только в тех случаях, когда эти кланы ссорились: например, если мужчина из одной семьи убил женщину из другой. Римская история знает два особенно резонансных дела об убийстве одного супруга другим; в обоих случаях жена стала жертвой мужа. Римскому мужчине нетрудно было убить свою жену, поскольку семья была большей частью ограждена от общественного контроля. Происходившее между мужем и женой редко выходило за стены их виллы, потому что за пределами семьи женщины были лишены средств правовой защиты. Закон приравнивал их к несовершеннолетним, они не могли заключать договоры или представлять себя в суде. Как если бы сегодня женщинам нельзя было покупать алкоголь или лотерейные билеты. Считалось, что они чересчур инфантильные и недалёкие, а потому неспособны сами о себе позаботиться. За женщинами должны были присматривать мужчины-опекуны, которые подписывали за них бумаги и следили, чтобы они ненароком не потратили все свои деньги на обувь или какую-нибудь косметику. Чаще всего опекуном женщины был её отец, иногда муж, порой – просто какой-нибудь друг семьи. Цицерон особенно отличился, когда променял свою жену на юную и очень богатую девушку, находившуюся под его опекой, что давало ему возможность пользоваться её средствами. Иногда такая опека была насилием, иногда – поддержкой, а иногда – партнёрством, но во всех без исключения случаях женщины оказывались в подчинённом положении. А значит, женщина мало что могла сделать, если брак оказывался несчастливым, и муж её бил или вёл себя ещё хуже. Она могла развестись, если её опекун не был против, или могла попросить опекуна о помощи, но её собственные возможности были крайне ограничены. Ей приходилось обращаться к семье, чтобы та своими силами восстановила справедливость.

Примеры бытовых убийств, совершённых в разные периоды римской истории, демонстрируют, сколь разные формы могло принимать это восстановление справедливости своими силами. Один из самых ранних относится к правлению Тиберия, примерно к 24 году н. э., и известен нам со слов Тацита, писавшего восемью десятилетиями позже. Пример этот нельзя назвать типичным: Тацит приводит его просто потому, что император – по неизвестным причинам – вмешался в ситуацию лично.

Как и все самые лучшие детективные истории, эта начинается с тела женщины, обнаруженного в Риме на заре нового дня. Солнце светило, птицы пели, а искорёженное тело женщины лежало на земле. Тело принадлежало Апронии, жене претора Плавтия Сильвана, которая каким-то образом выпала из окна своей спальни и разбилась насмерть. Это уже было подозрительно. Апрония была дочерью весьма влиятельного человека по имени Луций Апроний. Он сделал успешную военную карьеру в Германии и Далмации и принял активное участие в подавлении восстания в Иллирике[105]. За это он получил право носить триумфальные знаки отличия – особенную парадную одежду. К дочери человека, которому было позволено носить такую одежду, тогда относились примерно так же, как сегодня – к дочери какого-нибудь Брэда Питта: все хотели жениться на Апронии, чтобы проводить время с её папой. И отец остановил свой выбор на успешном молодом человеке по имени Марк Плавтий Сильван. В 24 г. Сильван получил должность претора – следующую по старшинству после консула. Женитьба на дочери Апрония свидетельствовала, что он далеко пойдёт.