Пришёл, увидел и убил. Как и почему римляне убивали

Эти эпитафии вызывают сочувствие: молодые не должны болеть и умирать. Это несправедливо и неправильно. От этого слишком больно. Наверняка это чей-то злой умысел, кто-то должен понести ответственность, его необходимо остановить. Наши современники пытаются засудить врача за халатность или собирают средства на исследование редких заболеваний. А римлянам хотелось сжечь какую-нибудь ведьму. Ну, не сжечь, так хотя бы побранить. Ярчайший пример, драматизмом напоминающий мыльную оперу – эпитафия некой Юнии Прокулы. Юния Прокула тяжело заболела и умерла в Риме в возрасте восьми лет. Для её отца Марка Юния Евфросина её смерть стала последней каплей. Сначала умерла мать Юлии. Спустя какое-то время Марк почувствовал, что готов снова жениться. К счастью для него, его избранницей стала его собственная рабыня по имени Акта. Он пообещал ей свободу в обмен на законный брак и, конечно, она согласилась. Рабство было рабством, а свобода в браке с Марком была какой-никакой свободой. Марку казалось, что он здорово всё придумал, что Акта будет благодарна ему за то, что стала женой римского гражданина. Акта, что неудивительно, считала иначе. При первом удобном случае она сбежала от мужа с другим вольноотпущенником, по-видимому, своим любовником. Это был второй удар для Марка, римлянина, не привыкшего к отказам. За побегом второй жены последовал третий: любимая дочь Марка вдруг захворала, медленно ослабевая и теряя вес. Ни лекарства, которые он покупал, ни доктора, которых он звал, не могли ей помочь. Наконец она умерла. В голове у Марка было только одно объяснение: Юнию прокляла Акта. Он был настолько уверен, что именно Акта, применив чары, убила его дочь, чтобы причинить боль ему, что проявил поразительную открытость, изложив эту глубоко личную историю на тыльной стороне возведённого в честь Юнии алтаря[190]. Трудно самому стать жертвой предполагаемого убийства другого человека, однако Марку это удалось.

Разумеется, на самом деле эти люди умерли от всевозможных хронических и вялотекущих болезней. Причиной их смерти могло стать что угодно, от анемии до рака крови и болезни Крона. Этого мы не узнаем. Мы знаем, однако, что их близкие, а, возможно, и они сами полагали, что кто-то убил их. Это должен был быть чей-то умысел. В 1990-х гг. немецкий историк Фриц Граф выявил 63 эпитафии времён римской империи, в которых прямо или косвенно утверждалось, что покойный стал жертвой колдовства. Не так уж много эпитафий, но довольно много воображаемых убийств. А если подумать о том, сколько аналогичных эпитафий до нас не дошло, и о том, сколько семей не могли позволить себе заказать длинную эпитафию, или даже просто установить хоть какое-то надгробие, можно представить себе сколько угодно досадных смертей. Надо полагать, над каждой смертью от неизлечимого хронического заболевания или от неожиданной лихорадки, от которой не помогали холодные ваны и травы, нависала тень колдовства и убийства.

Это значит, что, с точки зрения жителей Римской империи, убийства происходили очень часто. Если к каждой необъяснимой смерти молодого человека от сердечно-сосудистого заболевания, туберкулёза или волчанки в древнем мире относились, как к убийству – это очень много убийств. Болезнь вроде волчанки легко принять за проклятие: на лице неожиданно появляется сыпь в форме бабочек, становится трудно смотреть на свет, во всём теле ощущается боль и усталость – всё это напоминает таинственную магию. То же касается и гепатита, окрашивающего кожу в жёлтый цвет, и столбняка, сковывающего мускулы, и любой из 80 миллионов болезней, которые вызываются насекомыми, бактериями и вирусами и могут привести к внезапной и странной смерти. Множество этих прискорбных смертей могли быть сочтены убийствами, совершёнными при помощи магии.