Пришла беда, откуда не ждали

- Пришла беда, откуда не ждали, - повторил я. - Что бы это могло означать?

- Только он один это знает, - сказала Малышка. - Мне кажется все же, что в абстрактной живописи чаще всего выражают себя и свои личные ощущения.

Я отправился назад в ванную.

После ужина был устроен семейный совет.

- Не нравится мне, что в поиск вовлечены еще несколько частных детективов, - проворчал Тролль. - Будут путаться под ногами, как стая голодных шакалов.

- На то онo и дерби, чтобы первым к финишу пришел наиболее резвый рысак, - возразила ему Малышка.

- Что ж, пожалуй, предпочту быть рысаком, а не шакалом, отозвался я. - Хоть выбор и небогатый.

- Шутки beiseite1, - произнес Тролль. Он кичился тем, что уже знает несколько слов по-немецки. - Давайте поразмышляем. Нам известно, какими методами пользовались другие детективы, чтобы разыскать гения? Мне бы вовсе не хотелось, чтобы нам пришлось заново открывать колесо.

- Разумеется, кое-что известно. Была дана масса объявлений в газетах с просьбой отозваться того, кто создал картины. Или того, кто может помочь разыскать автора. Обещались умопомрачительные гонорары. И нельзя сказать, чтобы не было откликов. В откликах как раз недостатка не ощущалось. Но все это были пустышки. Еще детективы ходили по художникам, беседовали с искусствоведами, но тоже без заметного результата. Наш гений словно сквозь землю провалился.

- Значит по художникам и искусствоведам мы - не ходоки, объявлений в газетах тоже не даем.

- Ну, почему же? - запротестовала Малышка. Она заняла на удивление активную позицию в этом деле. - Ведь гений иностранец. Вдруг, он не знает немецкого. Нужно дать объявления на других языках.

- Между прочим, это мысль, - поддержал ее я.

Тролль недовольно нахмурился.

- Потеряем массу времени, - проворчал он.

- У тебя имеются какие-нибудь контрпредложения?

- Нужно подумать.

- Пожалуйста, думай.

На следующее утро я отправился в один из магазинов, торгующих периодическими изданиями, чтобы подобрать газеты, в которых можно было бы разместить интересующее меня объявление. Газет, издаваемых в Германии на английском или французском языках, я не обнаружил. Если говорить о русском, то бросалась в глаза местная газетенка с гордым названием "Европа-Центр". Конечно, можно было бы задействовать гигантскую машину "Гвидона" и через нее опубликовать объявления в крупнейших газетах мира. Но мне показалось разумным для разминки ограничиться чем-то менее масштабным.

Я позвонил Голдблюму, чтобы посоветоваться.

- Ты прав, мой мальчик, - горячо поддержал меня тот. Делай так, как тебе подсказывает интуиция. Ты знаешь, я почти уверен, что художник - из России. Есть в его картинах эдакое... Веет Кандинским, Малевичем, Татлиным... Вроде бы, они совсем другие, да и между собой-то разные, а все же что-то их объединяет. Особый дух...

Я купил номер газеты "Европа-Центр" и связался по телефону с редакцией.

- О'кэй, мы все сделаем, - обрадовали меня. - Номер с вашим сообщением выйдет недели через две.

- Что?!

Я подумал, что это розыгрыш.

- Вам, вообще-то, хотя бы раз в жизни приходилось держать в руках экземпляр нашей газеты?

- Я и сейчас его держу.

- Тогда вам должно быть известно, что мы - еженедельник.

Я повнимательнее вгляделся в титульную часть. Действительно, это было написано.

- Но, - сказал я, - почему недели через две, а не через неделю?

- Потому что пока, к сожалению, мы выходим только раз в две недели. Ближайший номер, правда, будет печататься послезавтра, но макет уже полностью сделан.

- Плачу любые деньги! - завопил я. - Я представляю крупнейшую международную финансовую корпорацию. Нам срочно кровь из носа - нужно напечататься послезавтра.

На том конце провода, очевидно, обалдели. Возможно, им еще никогда не звонили из крупнейших международных финансовых корпораций.

- Ладно, приезжайте, - проговорил, наконец, мой собеседник.

В ожидании очередного выпуска газеты "Европа-Центр" прошло в общей сложности три дня. Чтобы не умереть за это время со скуки, я решил последовать примеру остальных детективов и нанести ряд визитов художникам. Разумеется, в моем случае русским художникам. Адреса помог разузнать все тот же Горбанюк - моя палочка-выручалочка.

Первым в списке оказался некий Антон Котелков, проживающий у черта на рогах, где-то в берлинском районе Панков. Берлога его, однако, содержалась в приличном состоянии. В одной из двух комнат он творил, в другой проживал вместе с супругой. Рисовал он сплошь каких-то восторженных олухов с козлиными мордами, витающих в радужных облаках. Внизу, под этими облаками, чаще всего - картинки русской природы. Не нужно было обладать опытом Голдблюма или выдающейся проницательностью Малышки, чтобы понять, что уж он-то к картинам в метро непосредственного отношения не имеет. Говорил он резко, хриплым голосом, с явным намерением побыстрее от меня отделаться.

- Я не езжу в метро, - сразу же отрубил он.

- Я тоже. Но на картины взглянуть было все же любопытно.

- А мне - нет. Стану я тратить время на всякую чепуху.