Пришла подруга

Была я как-то в гостях. Чуть опоздав, пришла пара, муж с женой. Я их не знала, а остальные знали, но, судя по всему, давно не видели, стали расспрашивать, как, мол, и что, и где они пропадали несколько лет. Муж уткнулся в тарелку, а жена рассказала душераздирающую историю. Оказалось, что муж ее заключил какой-то выгодный контракт и уехал работать по этому контракту… я не поняла – куда, но было ясно, что куда-то к черту на кулички. И она, как верная подруга жизни, последовала за ним. Там, у черта на куличках, они чуть не спились от скуки и прочих страданий. Но когда вернулись, наконец, домой, муки ее не кончились. Сначала она возилась с евроремонтом новой квартиры, которому, как казалось, не будет конца, поскольку проклятая квартира мало того, что огромная, да еще двухуровневая. Но и это не все! Она, как загнанная лошадь, носилась в поисках антикварной мебели, и теперь эту рухлядь приходится приводить в божеский вид, и мастер целые дни стучит, пилит, а у нее от запаха краски аллергия и головная боль. В процессе этого страшного рассказа я шепотом поинтересовалась у хозяйки – откуда все-таки они, бедные, вернулись, и выяснила, что все декабристские подвиги, а также спаивание от скуки происходили совсем не «во глубине сибирских руд», а… ни за что не поверите – в Париже! Узнав это, я начала громко неприлично смеяться. Мой дурацкий смех очень обидел рассказчицу, а от хозяйки я получила мягкий упрек в бестактности. Кстати, муж-декабрист за весь вечер не вымолвил ни слова и молча напивался, из чего я сделала вывод, что парижская скука преследует его и на родине. Остальные гости, не в пример мне, были люди воспитанные и с сочувствующими лицами слушали рассказы страдалицы. Правда, я уловила несколько одобрительных взглядов в мою сторону, когда я заливалась смехом в самых трагических местах (ну не смогла сдержаться, хоть убей!).

У меня есть знакомая. Замужем она уже двадцать лет и все двадцать лет мучается со своим мужем. Муж у нее и правда не сахар (а у кого сахар?). Деньги не зарабатывает, выпивает, неряха, скандалист и прочие прелести. Уже вскоре после свадьбы она объявила, что он «типичное не то», но, надо думать, еще на что-то надеялась. Но надежды не оправдались. И вот двадцать лет скандалы и слезы. После каждого скандала идет обзвон подруг с подробным рассказом. Если она приходит в гости – все присутствующие весь вечер вынуждены слушать бесконечный монолог о муже-подлеце. Все ей сочувствуют и советуют развестись. А что еще посоветуешь, если на робкие реплики, что, мол, может, все обойдется, в ответ слышишь уверенное: «Дохлый номер!» Но о разводе она и слышать не хочет, сначала потому, что не хочет лишать ребенка отца, и дочка должна жить в полноценной семье (хотя, когда дочке исполнилось восемнадцать лет, она тут же дала деру из «полноценной семьи» и вышла замуж за первого встречного), а теперь она не разводится, чтобы не делить квартиру. «Не дождется! Буду тянуть свою лямку до конца!»

Ну, это, конечно, ее дело. Но тогда не впрягай в эту лямку своих друзей, тяни молча.Вот, например, в Америке. Спрашиваешь: «Хау ду ю ду?» – а в ответ слышишь: «О’кей!» А у нас на вопрос «Как вы поживаете?» сразу начинают подробно рассказывать – как. Разумеется, очень плохо. Здоровье – никуда, мучает радикулит, мигрень, атеросклероз, язва (нужное подчеркнуть). Нет сил терпеть невестку, зятя, свекровь, брата, сестру, соседку, начальника (нужное подчеркнуть). Нет денег приобрести квартиру, отремонтировать дачу, купить сапоги, съездить на Канары (нужное подчеркнуть). И наконец, полное разочарование в Чубайсе, Зюганове, Жириновском, Явлинском, Путине, Лужкове (нужное подчеркнуть).

Наверное, нашим людям не хватает любви и они своими жалобами хотят пробудить в окружающих «давно умолкнувшие чувства». Кто знает…

Гуд-бай!

Синичкина опять собралась замуж. На этот раз за австралийца. Нашла его через какое-то брачное агентство. «Синичкина, – говорили мы ей, – ну почему за австралийца? Как ты собираешься с ним общаться, ты ж английского не знаешь?» «Общаться – в смысле – разговаривать? – уточняла Синичкина. – Во-первых, кое-какие слова я знаю: ай лав ю и гуд-бай, вполне достаточно. А во-вторых, у меня уже было три русскоязычных мужа, а толку?» «Толку не было, потому что ты их не любила!» – резали мы ей правду-матку.

У Синичкиной было хобби – выходить замуж, причем в основном за нелюбимых мужчин. Она объясняла, что за тех, кого она могла бы полюбить, замуж выходить нельзя. «Они не годятся в мужья, это не их амплуа. Замуж надо выходить по расчету». Что она имела в виду? Как ни странно, но вовсе не материальный расчет. Например, выходя за первого мужа, она рассчитывала, что с ним будет весело. Он был клоуном в цирке, и Синичкина буквально падала от смеха на его выступлениях. Но вне манежа он оказался жутким занудой. «Тебе бы все хиханьки да хаханьки, – выговаривал он ей. – Нет чтобы щи приготовить».