Прислуга в гостинице духов

– Может, у новой горничной и богатое воображение, но одному безымянноборцу определенно не хватает учебника хороших манер! И к сведению этого безымянноборца, я никуда не лезу, а тот факт, что вижу желеобразных чудищ, его ничуть не касается! Так что мне плевать, верит он или нет!

Герман остановился и застыл ровно в тот момент, когда я заговорила о желеобразных чудищах. Кажется, предыдущие слова он благополучно пропустил мимо ушей и не удостоил бы больше меня даже взглядом, если бы не эта фраза.

Он стоял так буквально с пару секунд, затем резко обернулся и… я говорила, что его предыдущие взгляды были пристальными? Нет! По-настоящему он буравил взглядом именно сейчас, причем в направленных на меня глазах, помимо прочего, появился проблеск интереса.

Что собирался сказать Герман, мне было не суждено узнать, поскольку над нашими головами неожиданно громыхнул гром. Ну, это я изначально приняла раздавшийся грохот за гром, а когда мы одновременно ринулись вверх по лестнице и, миновав коридор, выскочили в холл, оказалось, что источником шума является госпожа Санли. Она стояла посреди заляпавшей пол черной и липкой на вид кляксы, растрепанная и с перекошенным от злости лицом, а в ее руках находился осколок разбитой банки. Остальные же осколки, наряду с кляксой, тоже покрывали пол.

Быстро глянув на ресепшен, я увидела, что Олег забился под стойку и обхватил голову руками. Признаться, при виде все больше и больше впадающей в ярость управляющей мне захотелось сделать то же самое.

– Лучший косметический эликсир! – проговорила она сдавленным голосом. – Да чтоб…

По каким причинам ее лучший эликсир взорвался, мы так и не узнали, потому что далее управляющая продемонстрировала все содержимое своего непечатного словаря. А затем, когда демонстрация была окончена, госпожа Санли взвилась и набросилась на Алену, потребовав немедленно убрать «все это безобразие», а также немедленно разыскать «немочь бесцветную», которая целый день отлынивает от работы. Затем горящий ведьмовской взор направился на меня, и я уже мысленно попрощалась с честно полученным отдыхом, когда неожиданно вмешался Герман.

– Она идет со мной. – Среди творящегося сумасшествия его голос прозвучал с чужеродным спокойствием.

Не знаю, чему я удивилась больше: его заявлению или тому, что госпожа Санли даже не подумала возразить. В излюбленной манере поджав губы, она только отрывисто кивнула и продолжила расточать волны недовольства в адрес моих несчастных напарниц.

Не глядя на меня, Герман прошествовал в направлении коридора, ведущего в кухню, но когда я осталась стоять на месте, обернулся и выразительно приподнял бровь. Поколебавшись не дольше пары мгновений, я побежала в свой номер, где прихватила ветровку, затем снова спустилась вниз и застала Германа уже с перекинутым через плечо мешком. Угадать, что в нем находится, не составило труда – однозначно бараньи ноги.

Я понимала, куда он направляется и, по правде говоря, идти с ним не испытывала ни малейшего желания. Но убирать липкую пакость не хотела еще больше, а вдобавок в глубине души испытывала смутное и какое-то ненормальное любопытство, подталкивающее еще раз хотя бы одним глазком взглянуть на безымянных. Психологическая методика подействовала, не иначе! А еще безымянноборец мог подсказать, почему я вижу то, чего видеть, судя по всему, не должна…

– Ты что делаешь? – отшатнулась я, когда Герман неожиданно попытался меня обнять.

Поморщившись, он вновь бесцеремонно притянул меня к себе, и не успела я опомниться, как на моей шее оказался надет медальон. Он был похож на тот, что носил сам Герман, только немного меньше. С серебряной бляшки свисали короткие красные нити, заканчивающиеся бусинами.

– Внутри мята, – соизволил пояснить безымянноборец.

Взяв медальон, я не без интереса его рассмотрела и, заметив сбоку выступ, тут же на него нажала. Раздался щелчок, крышечка открылась, и внутри действительно оказался маленький пучок этой ароматной травки.

Пока я рассматривала новое украшение, Герман успел выйти на улицу и дойти до ворот. На ходу надевая ветровку, я выскочила следом и едва не упала, поскользнувшись на мокрой дорожке. По закону подлости, безымянноборец оглянулся именно в этот момент, и меня удостоили крайне выразительного скептического взгляда. Я уже была готова вновь возмутиться, но тут из гостиницы донеслись грозные вопли «рыжей чумы», вынудившие прикусить язык. Еще неизвестно, кто опаснее – пара-тройка безымянных или одна разбушевавшаяся древняя ведьма!

После прошедшего дождя на улице было прохладно, даже холодно, чему способствовала и приближающаяся ночь. Зажглись редкие фонари, очень кстати осветившие покрытый выбоинами тротуар. Стараясь обходить многочисленные лужи, я молча шла за Германом, чувствуя себя при этом престранно. Недавно сравнивала себя с Алисой из знаменитой сказки, а теперь словно попала в другую сказку: «Пойди туда, не знаю куда». Было ясно, что Герман идет охотиться на безымянных, но вот где конкретно это будет происходить, оставалось загадкой.