Прислуга в гостинице духов

Наконец допив кофе, я опустила голову в ладони и глубоко вдохнула. Услышанное несколько успокоило и умерило мой пыл. Хотя злость на заклинателя все еще была, я понимала, что так бесцеремонно он повел бы себя с любым оказавшимся на моем месте. Да и в конечном счете ничего страшного не произошло, даже напротив. Уж лучше так, чем если на мои мысли станет воздействовать псионик по имени Дмитрий Шаров.

До сих пор в голове не укладывалось, что этот человек совсем не тот, за кого себя выдавал!

Наше с Германом дежурство начиналось уже сегодня вечером, по случаю чего мой рабочий день закончился несколько раньше обычного. Всеобщий любимец Вилли выдал нам по коробочке с перекусом, затем Герман велел мне взять куртку, и мы отправились патрулировать гостиницу. Вообще-то изначально я думала, что мы станем ходить непосредственно внутри гостиницы, как и сказал накануне Кирилл, но оказалось, я не так его поняла. А еще оказалось, что я вообще ничего не знаю о Большом Доме!

– Коридоры, о которых говорил Кирилл, – не те, что мы видим в здании, – по пути объяснял Герман. – Речь об энергетических. Тех, по которым проходит тончайшая материя, составляющая суть магии.

Он говорил еще какие-то вещи, но я вникала в них не слишком. Все-таки воспринимать такую информацию было сложно, а пропускать через себя и понимать – еще сложнее.

Мы, горничные и иллюстраторы по совместительству, народ простой: сказали патрулировать – патрулируем и не вникаем в сложные определения.

Мы обошли весь внутренний двор, побродили по саду, во время обхода Герман иногда останавливался и, прикрыв глаза, что-то проверял. После поднялись на крышу.

На крышу, чтоб меня! И как это сделали – история, заслуживающая отдельного внимания.

Неожиданно оказалось, что лестница, ведущая из бань на нижние этажи, – не одна такая. На одной из стен гостиницы с внешней стороны тоже имелся рычаг, при нажатии на который прямо из той же стены выехала лестница – только не деревянная, а железная. Похожая на пожарную и своим видом не внушающая никакого доверия! Герман заставил меня лезть первой, буквально взяв на «слабо», и, как назло, едва я стала подниматься, разыгрался ветер, точно специально норовящий меня сбросить. Я тут же пожалела, что забыла завязать волосы, из-за чего растрепавшиеся пряди теперь лезли в глаза и ужасно мешали.

Забравшись наверх, чувствовала себя настоящим героем. А когда следом за мой на крыше оказался Герман, совсем некстати вспомнила об одном из снов с Наем. Вроде бы тогда мы с ним тоже находились на крыше, только небо было звездным, а сейчас первые звезды прятались под завесой хмурых туч.

– Отсюда наблюдать лучше всего, – отряхнув руки, произнес безымянноборец.

– Наблюдать тебе, – поправила я. – Мне вообще не видны никакие коридоры. А раз так, то, к слову, какой от меня толк? Зачем мне нужно таскаться на дежурство?

– Затем, что ты участвовала в создании барьера. – Герман загнул один палец. – Видишь безымянных, – загнул второй. – А умение видеть незримых духов, если таковые вдруг сумеют проникнуть на территорию, может пригодиться, – загнул третий.

Недолго подумав, я кивнула:

– Аргументы приняты. Но ты ведь понимаешь, что я не буду тратить время понапрасну, торча с тобой на крыше?

Герман подозрительно на меня покосился. А я, хмыкнув, достала из прихваченной сумки неизменный блокнот и карандаши. Улыбнулась обманчиво-ласковой улыбкой и пригласила:

– Милости прошу занимать позицию, господин безымянноборец.

Как и вчера, мы снова сидели друг напротив друга. Я рисовала Германа, а Герман, позируя, следил за состоянием барьера и все теми же коридорами. Его выдавал несколько отсутствующий вид и складка, пролегшая меж бровей. И снова, как в минувший раз, портрет захватил меня целиком, заставил погрузиться в мир линий и участвовать в гонке за ускользающим образом. Все, что нарисовала прежде, теперь казалось мне неправильным – хотелось переделать нос и брови, придать бо́льшую выразительность глазам, которые никак не желали мне поддаваться.

Боже, это лицо…

Во время рисования я испытывала такой эмоциональный подъем, что действительно забывала, где нахожусь. Не помнила, что сижу на крыше Большого Дома, а над моей головой – бескрайнее темное небо и пара звезд, все-таки сумевших выглянуть сквозь пелену туч.

– Ты поговорила с Наблюдательницей? – Вопрос безымянноборца застал меня врасплох.

Я даже не сразу поняла, откуда исходит звук и что он вообще значит.

– Тэйрон просил тебя с ней переговорить, – не дождавшись ответа, добавил Герман.

Когда сказанное окончательно вернуло меня к реальности, я кивнула:

– Поговорила. Она сказала, что на Джею напал «разумный человек» и у него холодная аура.

– Разумный человек? – нахмурившись, переспросил Герман. – Под этим следует понимать мага разума, то есть псионика?

– Думаю, да, – согласилась я. – После всего, что узнала, я теперь тоже склоняюсь к такому варианту. Хотя… учитывая связанные с духами странности, все может быть не так, как кажется.