Приснись

Ответа у меня не нашлось. Разве можно заранее сказать, как ты поступишь?

Слежку за Матвеенко я начал в субботу, отказавшись накануне от ритуального визита в ночной клуб, чтобы иметь ясную голову. Кто ждал меня там? Кто ждал меня хоть где-нибудь? Часто я виделся себе призраком с фотоаппаратом, скользящим в суетной толпе, где никто не способен его разглядеть. А иногда, наоборот, казался себе последним человеком в царстве теней… Не знаю, что ближе к правде.

Уже в девять утра я был у его дома. На этот раз у меня была «ориентировка»: я отыскал в соцсетях несколько Николаев Матвеенко, живущих в Москве, и каждый, на мое счастье, поставил на аватарку реальную фотографию. Из этой толпы я выбрал пятерых, подходящих по возрасту, а приехав по адресу, нашел у одного в галерее снимок, где он стоит с какой-то девицей на фоне трансформаторной будки, с точно таким же рисунком, какой сейчас я видел перед собой, — сказочный лес со стекающими к траве ветвями.

Побродить бы по такому… Встретить наконец задумчивого медвежонка, в опилках которого рождаются рифмованные строчки. Черт, как я мечтал в детстве стать Кристофером Робином, чтобы иметь своего Винни-Пуха! Но мне неловко было попросить купить мне плюшевого медвежонка, боялся, что меня поднимут на смех… Даже у мамы не решился выпросить, что уж говорить о Коновалове или отце? Оставалось представлять, как мы сидим с ним на полянке, усеянной земляникой и цветными бабочками, и ведем неспешный разговор о смысле жизни.

— Станешь моим Винни-Пухом? — попросил я, не называя имени. Если Женя слышит, она поймет. — Это ведь не обидно, правда? Он классный…

И впервые солнечная лужайка увиделась мне чуточку другой: напротив меня на теплой траве сидела Женя. В этом видении не было ничего романтичного — одно лишь детское тепло… Даже сейчас оно было способно отогреть душу.

Именно поэтому я и сморгнул его: нельзя отвлекаться, я же в засаде! Найдя страницу того самого Матвеенко, я увеличил фотографию, вгляделся в скуластое, неулыбчивое лицо Зверя.

— Значит, здесь ты живешь?

И в ту же секунду чудеса выскользнули из чащи и начали виться вокруг меня! Дверь подъезда, рядом с которым я припарковался, открылась, и этот ублюдок, собственной персоной, вывалил во двор.

В тот же миг я понял, что убью его…

У него был острый, цепкий взгляд хищника. Не знаю, чего он боялся, уж точно не меня, но явно был настороже: быстро осмотрелся — собранный, готовый к схватке.

— Хорошим человеком, говоришь, стал? — вслух обратился я к Жене. — Черта лысого! По роже видно, что говнюк… Чего он так дергается? Неужто дружки все же предупредили, что я иду по следу? Клялись ведь молчать! Никому нельзя верить… Хотя с чего им покрывать меня? Только из страха… А их связывает нечто более существенное — общее преступление.

Не заметив меня в машине, Матвеенко направился к убогому пикапу, и я решил не устраивать разборки на виду всего двора, лучше поехать за ним, проследить, чем живет это отродье. Я подождал, пока он свернет под арку, и тогда рванул следом, едва не задев неповоротливую бабку, которая шествовала прямо посреди дороги. Вслед мне понеслись проклятья: я расслышал их потому, что не включал радио — не хотел отвлекаться.

Не удержавшись, я опустил стекло и высунул руку с выставленным средним пальцем, хотя бабка вполне могла не знать значения этого жеста. Или не такая уж она и старая? Разглядывать было некогда…

Был риск, что Матвеенко уже ускользнул, но мне повезло (чудесный лес продолжал работать!), и я сразу же заметил его на перекрестке — его серый пикап стоял у светофора. Повернув направо, я пристроился за такси, которое от нужной мне отделяли три машины, и слегка расслабился: теперь не потеряю.

— Куда тебя несет субботним утром? — размышлял я вслух, чтобы мысли не уплыли в другом направлении. — Работаешь в выходной? Где, интересно? На Стене ты ляпаешь ошибки, значит, не больно грамотен… Ты охранник? Или торгуешь каким-нибудь барахлом?

На самом деле это не особо меня интересовало, я просто занимал время и старался перестать нервничать, не отвлекаясь от Матвеенко, но вместе с тем думая не о предстоящем убийстве. У меня был с собой старый охотничий кинжал в кожаных ножнах, лежал в бардачке. Откуда он взялся, я уж и не помнил, но всегда возил на всякий случай… Правда, до сих пор нож мне не пригодился.

Серая машинка явно стремилась к выезду из города, и наша неспешная поездка норовила перерасти в настоящую погоню. Может, мне просто подстроить аварийную ситуацию, чтобы этот гаденыш задергался и не справился с управлением? Только рядом с Москвой вряд ли найдется достойная пропасть, куда можно его подтолкнуть… А если он улетит в кювет, ничего с ним не случится. Жаль, мы живем не в безумно-прекрасном краю высоких гор и жутковатых извилистых дорог!

Вскоре на глаза мне попался указатель на поворот к клубу парашютного спорта, и пикап, не раздумывая, свернул по стрелке.

У меня вырвалось:

— Быть не может!