Пристойное поведение

Предстоит насыщенный день, но вижу ее — и планы перестают существовать. Правила поведения теряют смысл. Смотрю на нее, и в груди больно, потому что подойти бы и обнять. Просто подойти и просто обнять, увидеть улыбку от того, что радуется встрече со мной. Оказывается, так мало нужно в итоге. Приблизиться, дотронуться, увидеть улыбку, прижать к себе и почувствовать, что вот оно — главное, а все остальное можно обсудить.

Она увидела меня и отвернулась.

Даже секунду Вероника не может смотреть в мою сторону. Я не заслуживаю даже одной гребанной секунды. Противно потому что видеть мою физиономию.

Нет улыбки. Раньше она воспринималась как должное, а теперь я понятия не имею, что нужно сделать, чтобы вернуть ее.

Смотрю на нее, не заботясь, что кто-то заметит сверхинтерес, а она не оборачивается. Ни единого раза за целый час ей не стало интересно, чем я занимаюсь.

Не знаю, как перестать ее обижать снова и снова. Я стараюсь… думаю, что стараюсь, а делаю только хуже. С каждым днем, с каждой встречей она отдаляется.

Раньше я цинично считал, что нет у меня никого. А теперь, когда могу лишь любоваться весь вечер прекрасным затылком любимой женщины, осознаю, что значит, когда никого нет… по- настоящему.

А предложить-то ей по-прежнему нечего. Хоть на колени падай и проси. А толку-то? Подобное лишь унизит обоих. Карманы пустые, могу вывернуть. Если бы она сказала, что нужно сделать, чтобы простила, — было бы намного проще, но вряд ли мне доступна подобная роскошь.

Впрочем, ладно, начинается регистрация. На Санни лица нет, бледная смерть, а не друг у меня. Держись, брат, у меня есть план. Немного осталось. Я ведь пообещал, что постараюсь исправить хотя бы часть ошибок.

Вероника

Для церемонии бракосочетания выкупили на несколько часов огромный загородный дом с чудесной прилегающей территорией, бассейном, видом на холмы и речушку, на фоне последних установили украшенную цветами арку. Регистратор из ЗАГСа — женщина средних лет в строгом костюме, со сложной прической и безумными синими тенями на глазах — читает небольшую, но трогательную торжественную речь, обращенную к жениху и невесте. Мы все стоим чуть поодаль и смотрим на молодых, затаив дыхание. Красивая пара, редкий случай, когда влюбленные так сильно подходят друг другу и внешне, и по духу.

Гости в количестве ста человек уверены, что Санни с Лесей уже расписались и повторяют торжественную часть для друзей и родных. Фотографы без устали щелкают камерами, оператор также не сидит без дела, родители с обеих сторон в первых рядах сминают салфетки в руках. И лишь мне грустно от того, что эти двое не поженились и, возможно, никогда не поженятся.

Цвет лица Коли напоминает серую бумагу, отдает зеленцой. Все считают, что он нервничает из-за ответственного шага. Сомневается? Да уж, конечно.

Леся в длинном, в пол, белом платье без особых изысков такая милая и уютная, что я не представляю, как Санни вообще держится.

В самый ответственный момент на вопрос регистратора: «согласны ли вы…» — Санни эмоционально отвечает, что «конечно»! А Леся… мгновение молчит а потом произносит: «да». Тихо, доверчиво. И улыбается ему, но так грустно, что сердце в груди щемит Он не выдерживает — еще до объявления мужем и женой кидается на невесту и крепко обнимает, прижимает к себе. Так сильно, рьяно, что видно: она — все для него. А Леся начинает рыдать. Искренне, громко, не может взять себя в руки и остановиться. Она то отталкивает липового мужа, то гладит по голове. Не удивлюсь, что это первое их объятие со злополучной, мерзкой, никому не нужной правды. Гости хлюпают носами, перешептываются о том, что происходящее — прекрасно. Самое трогательное, что они видели в жизни. Они думают, что Леся плачет от счастья.

Оставаться наедине со своим знанием невыносимо, мне нужна поддержка, иначе сама разревусь из-за этих двоих, еще недавно бывших мне совершенно чужими людьми, а сегодня уже, благодаря Егору, такими небезразличными.

Ищу глазами Вику, но она не оборачивается, следующая цель — Озерский, который стоит ко мне в профиль и хмурится. На нем лица нет. Губы поджал. Словно почувствовав взгляд, поворачивается влево, и мы смотрим друг на друга. Оба знаем, что происходит на самом деле, и нам очень, очень грустно, оттого, что все так сложилось. Столько ошибок совершено. Пока остальные умиляются, он медленно мне кивает, я моргаю, показывая, что понимаю. Мы одновременно вздыхаем и переводим взгляды на ненастоящих молодоженов, которых уже поздравляют с их ненастоящим счастьем.

Мама, если узнает прибьет меня, но из-за того, что Ксюша не смогла приехать — потому что, как она выразилась: не существует ни единого платья, которое бы сейчас на нее налезло, — свидетельницей выбрали именно… меня. Упс. Свидетель, разумеется, Озерский.

Леся заверила, что это не имеет совершенно никакого значения, потому что от тамады в последний момент отказались. Сидеть ровно за столом девушка еще сможет, то участвовать в конкурсах — точно нет, поэтому праздник сильно сократили, упростив до шведского стола и фотосессий.