Пристрелочник

Весной и летом реки, озера, болота, леса делают территорию непроходимой для степной конницы. В это время люди живут в селах возле полей и рек. После сбора урожая, когда наступают холода и замерзшие реки из преград превращались в удобные пути набегов врагов, уходят в зимницы в глубь лесов. Здесь занимаются охотой, заготовкой пушнины, промыслами.

Ещё одни "землепашцы-кочевники". Не такие, как славяне - сезонные.

У больших рек мало мордовских городков - они внутри страны. Их - укрепляют. Рвы, валы. На валах частоколы из длинных и толстых дубовых бревен. Бревна заострены сверху и обложены глиной от огня. Скаты холмов и оврагов заливают водой - сплошная ледяная гора. Под крепостями - лабиринты значительной глубины. О подземном ходе Абрашки на Стрелке - вспоминает фольк, про подземелья другого городища общей длиной в 700 метров - археология.

И сами леса. Дремучие, снегом занесённые. Летописи упоминают, как били мордовцы в этих лесах русские княжеские дружины, сдуру сунувшиеся туда в поисках городищ.

Здесь ничего этого нет - летнее святилище. Реки ещё не встали, снега нет, последние недели чернотропья. Через месяц Яксярго заляжет в свои лесные берлоги. Вытащить их оттуда на большую войну - тяжело. Поэтому тюштя и торопится.

Мы заночевали в лесу на той стороне Оки верстах в 5 от "точки рандеву". Как начало светлеть - двинулись.

Теперь, в утреннем тумане наш ботник тихо скользил через горло этой Калы к "дну мешка". Что нас встречают - сомнений не было. Поверху, с невидимого от воды гребня обрыва, раздался противный крик выпи.

-- Сопляков в дозор поставили. Болотной птицей на горах кричать... дурни. Правее бери.

Илья Муромец углядел в тумане очертания купы деревьев и скорректировал курс.

Спокойно. Без резких движений. Тут вокруг три сотни убийц. Которые только и ждут.

Доминиканец Юлиан в 1235 писал:

"Мордвины - язычники и до того жестоки, что у них считается никуда негодным тот, кто не убил много людей. Если кто-нибудь у них идёт по дороге, несут перед ним головы всех людей, убитых им, и чем больше голов, тем лучше он сам. Из черепов делают чаши и охотно пьют из них. Жениться тому нельзя, кто не убил человека".

Здесь полно молодёжи, которая только и мечтает жениться. Да и взрослые... Что-то мне не хочется. Чтобы меня несли перед кем-нибудь. В смысле: мою лысую голову.

Впереди два раза бухает бубен. Что-то начинает стучать. Кости какие-то. Может, и черепа человеческие. С них станется.

-- Первая бесовщина пошла. Малая. На приход чужака. Мертвяков своих зовут. Из тоначинь веле (потусторонней деревни). Совета просят.

"Шаман за скверную погоду

недавно в бубен получил".

Похоже. Ишь как теперь наяривают.

-- Илья, а их много? Бесовщин этих?

-- Много. Последняя - когда стоймя в могилу закапывают. Они могилу два раза зарывают. Сперва - стоя. Потропить яму покойнику. Обычно - из своих, деда какого или девицу. Но и славный враг - тоже годится. Потом откапывают и уже мертвеца кладут. У них могилы - куда глубже наших. А всё едино, говорят: не гуляй по погосту - мордвин за пятку ухватит.

Ну и тема у нас. Как раз весёленькая.

-- Стой. Ждём. На берег нельзя. Увидим, поговорим, позовут... А так - их земля, ступить - обида.

Во, блин. До берега метров 25-30. Если они тут скомандуют типа: "Залпом! Огонь!", то, факеншит...

-- Балоболят чегось. Не слышу.

Вот же проблема: Илья понимает эрзянский. Но не слышит. А Сухан слышит, но не понимает. Ну, почему я зомби на иняз не отдал?! Сейчас бы он у меня и шпрехал, и спикал. А, здесь же угро-финны! Тогда - пухуевал. От puhua - говорить. Надо, надо активнее способствовать. Этому... пухуеванию. В смысле: интеллектуальному развитию живых мертвецов, их росту над собой. "Растущий зомби"... никогда не слыхал.

-- Сухан, ты можешь услышанное - тихонько повторить Илье?

Зомби-ретранслятор, богатырь-переводчик... А что? Законам физики не противоречит.

-- Один говорит... убить. Другой говорит - нельзя. Сперва выслушать - потом убить. А то люди скажут... ага... скажут - испугались. Скажут... нам интересно, а вы сразу... Шаман говорит... слова - обман... Другой говорит: знаю. Послушаем - убьём. За обман.

Ну, так это почти успех! Ибн Фандлана в аналогичной ситуации огузы предполагали не только разрубить на части, но и отнять всё имущество. Без разговоров.

"За мгновеньем мгновенье - и жизнь промелькнет...

Пусть весельем мгновение это блеснет!

Берегись, ибо жизнь - это сущность творенья,

Как ее проведешь, так она и пройдет".

Ребята! А давайте повеселимся? Я уже готов.

-- Азё! Самс!

-- Илья! Твою... бабушку! Не спи! Чего ему?

-- Эта... ну... типа иди сюда.

-- Ну, типа идём. Без резких...

Дальше пошёл дипломатический ритуал. В стиле "забитой стрелки":

-- Ты кто?

-- А ты?

-- Я - тюштяй уток.

-- А я - Воевода Всеволжский. (Нет, не было, не знаем такого... - выкрики из зала).

-- Мы посовещались с предками, мы сегодня спали на могилах героев, мы видели сны. Надо бы перетереть... (Пургенгаз вас сожжёт, убьёт и выпотрошит... - комменты экзальтированных).

-- Так я - "за"! Где?