Пристроить Коляна (СИ)

— Да, — голос у нее реально сонный, но я на всякий случай жму видеосвязь, она отвечает тем же. Приглядываюсь. В постели, экран ноута мерцает, мордяха сонная и глазки моргают медленно. — Ты скоро домой?

— Нет, Ленк, я сегодня до утра. Спать ложись, завтра наберу.

— Ага…

Она отключается, я какое-то время прикидываю, не звякнуть ли мне мамаше Черного Веника, с уточнением, где в данный момент ее отпрыск, но решаю, что это уже чересчур будет. Если Ленка узнает, точно разозлится. И это она не в курсе еще, что я сегодня к ее класснухе в гости ходил.

Хорошо так сходил, кстати, душевно.

И еще пойду.

Поздновато, конечно, но сил отпускать ситуацию нет.

Значит, надо доводить до логического финала.

Сейчас для меня лучшая терапия после работы — это воспоминания о сладкой Злючке, ее губах мягких, ее глазах испуганных. Ее влажности и упругой мягкости. И предвкушение того, что произойдёт совсем скоро.

Обязательно произойдет.

— У тебя сейчас рожа на редкость довольная, — замечает Леха удивленно, — походу, не только желудок железобетонный, но и мозги.

Я опять пожимаю плечами, пыхаю сигаретой.

Завтра будет мне веселье по полной.

Расчлененка — это всегда напряженно. В основном, потому что громко. Наверняка, уже кто-то успел слить в интернет херню. И завтра все, кто может и не может, завопят про очередное ужасное происшествие.

Само собой, начальство, несмотря на то, что наверняка уже в курсе, вызовет на ковер и хорошенько поимеет. Как будто это я эту бабу на части разрезал и по углам квартиры распихал в творческом беспорядке!

Того, кто это сделал, мы вычислили еще на подходе, и все, кто надо, заряжен. Ищут уже. И найдут — сто процентов. Но пока этого не произошло, наш отдел будут по этой теме ебать все, кому не лень. От полкана до телешлюх. А может, кто из генералов подключится. Но лишь если сильно начнут шуметь.

Весело, короче.

И на фоне предвкушения такого извращенного веселья сильно хочется простых человеческих радостей.

Пожрать, потрахаться и поспать.

Который вечер ведь в напряге проходит!

Вчера — Ленка.

Сегодня…

Я киваю Лехе, чтоб проконтролировал завершение. Мы с ним равные по званию, но сейчас я старший.

Тут остаются только технические моменты, с которыми еще трахаться экспертам. А наша работа на сегодня закончена.

Про завтрашнюю лучше не думать, учитывая, что других дел с нас никто не снимает. Это только в кино оперативник или следак берет одно дело, его ведет, и, прям такой весь крутой Шерлок Холмс, по следу идет и преступление раскрывает. Я тоже так думал когда-то, идеалист сраный.

В реале мы — не Шерлоки, мать его, Холмсы, а затраханные всеми и всем усталые овчарки, которых от взятия следа сильно отвлекает любой, кому не лень. Да и следов-то этих — не один. И каждый в приоритете.

Потому что, даже если ты суперзвезда и чего-то там крутое раскрыл (прикол: этого не бывает, такие дела, с перспективой, у нас сразу отбирают смежники), и в то же время проебал сроки по другим делам, или на тебя жалобу отправили возмущенные граждане, то трахать тебя будут долго и с удовольствием. Без смазки. Во всех позах, о которых даже ты, знатный изврат, и не подозреваешь.

А потому главная задача любого оперативника какая?

Правильно: вовремя прикрыть жопу бумажкой.

Не факт, что спасет, но сделает неминуемый трах немного помягче. Не таким болезненным.

Вот завтра созданием бумажного барьера и займемся прямо с утречка.

Чтоб, когда полкан захочет нас поиметь, не доставить ему дополнительного кайфа.

А пока что…

Злючка, надеюсь, ты меня еще ждешь.

К ее дому подъезжаю через пятнадцать минут, заехав предварительно на заправку умыться, купить резинок, бухла и шоколадку.

Нормальный джентльменский набор, короче.

Загадывать, сработает или нет, не собираюсь, по опыту зная, что ничего хорошего из этого не выходит обычно.

Тут два варика всего — пустит или не пустит. В первом случае, пустит — равно даст. Во втором случае…

Ну, зачем о грустном вообще думать?

За полдня, прошедших с момента нашего бешеного поцелуя, у меня не было времени подумать о случившемся. О ней. О том, что я ляпнул той странной тетке с гнездом на башке.

Просто в голове, в отдельном, нетронутом грязью и гадостью сегодняшнего дня месте, осталось невероятно приятное что-то, связанное больше с эмоциями, с ощущениями. С кайфом. Именно это все для меня — она, Злючка, сейчас.

Неважно, что дальше будет.

Важно то, что есть сейчас.

Наша взаимная тяга друг к другу, наше полное погружение в одно на двоих удовольствие.

Я не намерен от этого отказываться.

И она… Если откажется, то дурой будет.

В итоге я все равно ее дожму, тут уж не остановлюсь, пока до финала все не доведу.

А потом… Как получится.

Возле ее подъезда торможу, спрыгиваю с байка.

И… Не тороплюсь.

Приваливаюсь обратно к сиденью, закуриваю.

Что-то жмет в груди, словно… Волнуюсь?

Я? Волнуюсь?

Ну охереть теперь!

Злючка, ты чего сделала со мной?

Смотрю, прищурившись, на окна, пытаясь вычислить ее. Судя по номеру квартиры, третий этаж.

Выходят на подъезд.

Свет есть, но такой, приглушенный. Словно у нее работает телек, и ночник горит.

Ждешь меня, Злючка?

Нет? Да?