Пристроить Коляна (СИ)

В общественном месте нельзя вести себя неприлично, это меня еще, сука, в школе милиции учили когда-то. И нельзя приставать к женщинам. Особенно к несвободным. А Злючка именно такая. Несвободная.

Что бы она там по этому поводу не думала своей хорошенькой, умной, но абсолютно отмороженной головкой.

Утырок нарушает закон, приставая в общественном месте к несвободной женщине. А я, как-никак, представитель закона. Сейчас вот и представлю. В полном объеме.

Я подхожу сбоку, так, что парочка, похоже, увлеченная друг другом, не замечает приближения.

Первой меня видит Злючка.

Она, как я понимаю, не особо-то довольна своей популярностью, ежится, осматривается, постоянно натыкаясь на внимательные взгляды.

А нечего мотаться одной в таких джинсах в облипочку по злачным местам, дурочка! Здесь тебя уже только ленивый и тупой мысленно не раздел и не поимел.

И я в том числе. Потому что не ленивый. И не тупой.

Злючка видит приближающегося меня…

А дальше происходит, как говорит моя слишком языкастая племяшка, разрыв шаблона.

Потому что, идя на абордаж, я ожидаю всего.

Сопротивления, демонстративного незамечания, надутых губок… Короче, всего того, что есть в арсенале любой бабы, которая стремится показать мужику, что он тут — не свет в окошке и не пуп земли.

Но Злючка резким и грубым, кажется, замечанием, обрывает потуги случайного кавалера и шагает ко мне. В глазах ее облегчение. Даже не скрываемое.

И вот это странно. Очень странно.

Настолько, что я на автомате тоже делаю шаг к ней, аккуратно подхватываю под локти, притягивая ближе.

В голове в этот момент всякие мысли, в основном, дурные и радостные. Что-то типа того, что передумала, что решила все продолжить ровно с того места, на котором остановились…

Все ее поведение об этом говорит.

И я, жадно разглядывая ее запрокинутое ко мне взволнованное лицо с блестящими в свете стробоскопа глазами, даже не собираюсь кочевряжится. Так-то, надо бы ее, конечно, помурыжить немного, показать, кто у нас тут мужик, и кого нельзя вот так, походя, бросать на дачной дороге с разорванными в хлам нервами.

Я решаю, что потом ее за это накажу. И очень хорошо в этот момент представляю, как именно буду наказывать.

С элементами садо-мазо, бля. Хотя не особо люблю. Но тут ремень на белую жопку так и просится. Хотя бы парочка ударов.

Занятый сладкими волнующими представлениями, я не сразу понимаю, что она уже пару секунд мне что-то взволнованно говорит. Губы у нее красиво шевелятся, она еще и облизывает их… Круто…

Как назло, грохочет музыка, и местный оркестр по заявкам посетителей начинает петь старую, замшелую уже песню Лепса про «Я тебя не люблю». Не особо умело, но, сука, громко. Каким боком Лепс сочетается со стрипухами — хер поймешь, но народ радуется.

Суть слов Веры теряется за этими визгами, и я даже не стараюсь понять, что она говорит.

Сейчас, сейчас, Злючка, за стол сядем, а лучше сразу в отдельный кабинет. Там и музыки не так слышно, и вообще… Спокойнее. Тише. Можно всласть полапать упругую попку в обтягивающих джинсах, на которую весь клуб уже подрочил мысленно, можно… Да много чего можно.

Я тяну ее за локоть в сторону кабинетов, но Злючка внезапно начинает упираться. И злиться.

Некстати рядом оказывается тот, кто с нею, мать его, раньше был, и начинает предъявлять права на Злючкину попку. Типа, он раньше ее тут увидел, и не пошел бы я нахер, и вообще, дама не хочет, отъебись…

Я отпускаю локоть Злючки, один, исключительно для того, чтоб со смаком впечатать кулак освободившейся руки к живот невезучего утырка.

Кулак у меня железный, мужик улетает в сторону и даже звука больше не издает. Охрана смотрит на это дело внимательно и, похоже, собирается принимать меры, но я вытаскиваю корочки.

И все сразу перестают замечать творящееся безобразие.

Я оглядываюсь, волоку Злючку в сторону туалетов. Так ближе.

Она идет, но постоянно что-то говорит. Я не слышу, что. Все сливается в какофонию звуков, над которыми главенствует голос певца, выводящий, как он не любит бабу, летающую от него на Бали.

Возле туалетов потише, и Злючка, наконец, становится слышимой.

Она рвет у меня локоть, толкает в плечо. Злобно очень.

Я не понимаю причин такого поведения.

Не понравилось, что спас? Не надо было? Помешал выгуливать жопку в джинсах?

Уже по одним этим тупым мыслям, а еще по тупым действиям и тому, что я без сомнения светанул корочки, можно бы понять, что все же догнался Колян до кондиции.

Но я не понимаю.

И злюсь ответно. И прикидываю, что тут, в этой части клуба, наверняка, есть тоже такие приват-зоны, куда можно бабу затащить и поиметь.

И, похоже, Злючка сейчас познакомиться с обратной, мать ее, стороной жизни ночного города.

Потому что нехер…

Ну, и далее по тексту, про жопку и джинсики…

И только через пару секунд злости моей доходит до пьяного мозга голос Злючки, нервный, срывающийся:

— Да угомонись ты, куда тащишь? Господи, дурак пьяный, ты уже на ногах не стоишь… Коля! Коля, чтоб тебя! Приди в себя! Надо Лену искать! Ты слышишь? Коля???

Че-го?

Лену??

Искать???

Это чего еще за нахер???