Приступить к ликвидации

Они сели. Начальник главка достал пачку "Казбека", толкнул ее через стол.

- Курите.

Они закурили, и синий ароматный дым поплыл по комнате.

- Ну что же, товарищи, я прочитал вашу справку по делу о банде "докторов". Кое-что, безусловно, вами сделано, но этого мало. Вы взяли второстепенных персонажей этой драмы. А главные герои еще на свободе.

Начальник главка был женат на актрисе, постоянно общался с деятелями театра, поэтому любил щегольнуть искусствоведческой эрудицией.

- Да, - продолжал он, - мало этого, у нас сегодня практически нет подходов к банде. Как ваше мнение, Данилов?

- Я изложил свое мнение в рапорте, но могу повторить: пока подходов нет.

- А вы смелый человек, Данилов.

- Какой есть, товарищ комиссар.

- Вы сказали, пока нет подходов, как понимать это пока?

- Работаем, ищем.

- Долго. Преступно долго. Я прочитал ваш рапорт. Наконец, нам товарищи из Наркомата торговли дали заключение по поводу изъятой вами бумаги для отрывных талонов и шрифта. Таким типом карточек пользуются в Ленинграде. Мы дали команду нашим товарищам в ЛУР, они кое-что нашли. Поэтому я принимаю решение. Вы, Данилов, берете двоих своих и едете в Ленинград. Блокада уже частично снята, и с четвертого февраля туда на поезде доехать можно. Правда, с пересадками, но можно. Помните, выход на банду там. У меня все.

Данилов и Серебровский встали и пошли к дверям.

- Данилов, - сказал комиссар, - задержитесь.

Он подошел к Данилову.

- Дело взял под контроль первый замнаркома. А вы знаете, что он человек крутой. Вы должны сделать все возможное. Поняли?

- Так точно.

- Нет, вы не поняли. Последствия провала операции будут оцениваться по суровым обстоятельствам войны.

Данилов помолчал, глядя на комиссара, потом ответил:

- Товарищ комиссар, я готов нести любую ответственность в любое время.

- Ну что ж, я предупредил вас. Смотрите.

- Я могу идти?

- Да. Впрочем, постойте. Вы пишете в рапорте, что ни у одного из задержанных не обнаружены вещи артиста Минина?

- Так точно.

- Ваши соображения?

- Мне думается, что есть еще кто-то, видимо, тот самый Брат, о котором говорится в письме. Наверное, он. С какой стати брать именно квартиру Минина? Мы сейчас отрабатываем все связи Артиста. Возможно, и выйдем на Брата.

- Желаю удачи. - Комиссар протянул руку.

В машине Серебровский спросил:

- Пугал?

- Немного.

- Он мужик неплохой. Из сыщиков, все понимает, но над ним начальство, - Серебровский присвистнул.

Шофер недовольно посмотрел на него.

- Ты чего? - хитро прищурился Серебровский.

- Нельзя свистеть, примета плохая, - мрачно изрек водитель, полковник, а бесчинствуете, как извозчик.

Серебровский захохотал.

- Вот, Иван, кто у нас главнее всех. Тебе хоть начальник главка фитиль вставлял, а мне шофер.

В кабинете Данилов, не снимая шинели, сел за стол и долго смотрел на карту на стене. Черным широким пятном на ней расползся Ленинград.

В августе сорокового его премировали поездкой в этот город, он уже собрал чемодан, как начались грабежи дач. Объявился в Москве бежавший из лагеря Цыган. В Ленинград уехала одна Наташа.

Данилов был в этом городе, но тогда он назывался еще Петроград. Как же давно это было... Перестрелка в ресторане, дом на Канавке. Девушка по имени Лена, с которой он гулял ночью вдоль каналов, мостов, высокомерных домов северной столицы. Но Москва все равно была милее ему. В ней не было стрельчато-прямого ранжира улиц, зданий таких не было, мостов. Дома в Москве сгрудились, как зеваки на происшествии, улицы искривились и сгорбатились. И была она вся, с деревянным двухэтажным Замоскворечьем, с элегантным Арбатом и прудами, подернутыми ряской, родной и доброй.

Данилов поднял телефонную трубку, позвонил дежурному и приказал разыскать Никитина и Муравьева.

Потом снял шинель и начал думать о дороге.

Через полчаса появились разысканные в столовой оперуполномоченные.

Никитин выглядел недовольным. Обед он считал делом святым и не любил, когда его отрывают.

Муравьев был, как всегда, невозмутим.

- Вот что, герои московского сыска, едем в командировку. Завтра. Оформляйте документы и собирайте вещи.

- Куда? - с деланным равнодушием поинтересовался Муравьев.

- В Ленинград.

- Вот это да! - вскочил с дивана Никитин. - Вот это дело!

- Вам все понятно? - умышленно строго сказал Данилов.

- Так точно! - заорали оперативники и, толкаясь, выбежали из кабинета.

НИКИТИН

Все документы они с Муравьевым оформили стремительно. Потом он поехал в общежитие на Башиловку собирать вещи.

В комнате их жило шесть человек. Вернее, они иногда ночевали здесь. И сегодня у окна спал парень из ГАИ, недавно по ранению списанный вчистую из армии.

Никитин достал вещмешок, раскрыл его.

Да, немного за двадцать семь лет нажил он вещей. Висел в шкафу единственный штатский пиджак да одна рубашка. А все остальное имущество получал он по арматурной ведомости на вещевом складе.

Никитин уложил в мешок теплую военную фуфайку, их выдавали разведчикам на фронте, носки, две пары байковых портянок, бритву, помазок, кусок мыла. Вот и все.