Приступить к ликвидации

— Ваша фамилия?

— Моя? — срывающимся голосом спросил свидетель. — Моя, что ли?

— Ваша.

— Калинин Владимир Данилович.

— Номер вашей машины?

— Моей, да? Моей?

— Вашей, естественно, да успокойтесь вы. — Данилов встал и увидел, как голова Калинина дернулась. «Господи, — подумал он, — надо же быть таким трусом!» Иван Александрович налил стакан воды из графина, протянул свидетелю: — Выпейте и успокойтесь.

Калинин пил жадно, расплескивая воду трясущимися руками.

— Ну, успокоились?

Калинин кивнул.

— Читать можете?

— Могу, — еле выдавил он.

— Нате вам Уголовный кодекс. Вот статья 95[7]. Ознакомьтесь. Да нет, так у нас ничего не получится. Ну и развезло вас! Держите себя в руках, вы же мужчина, в конце концов. Слушайте. Статья 95 УК РСФСР гласит:

«Заведомо ложный донос органу судебно-следственной власти или иным, имеющим право возбуждать уголовное преследование должностным лицам, а равно заведомо ложное показание, данное свидетелем, экспертом или переводчиком при производстве дознания, следствия или судебного разбирательства по делу, — лишение свободы или исправительно-трудовые работы на срок до трех месяцев».

Вы уяснили смысл статьи?

Калинин опять кивнул.

— Прекрасно. Прошу вас назвать номер машины.

— МТ 51–50, — выдавил из себя свидетель.

Данилову казалось, что говорил не Калинин. В этого обмякшего, потерявшего контроль над собой человека как будто кто-то вставил приспособление, похожее на сломанный старый фонограф со стертыми валиками. Нажимаешь кнопку, изношенная пружина начинает крутить валик, и в трубу сквозь шипение и треск доносится нечто похожее на человеческий голос.

— Подойдите к столу и посмотрите на эту фотографию, — резко не сказал — скомандовал Данилов. Он по опыту знал, что жесткость заставляет таких людей собраться.

Калинин встал, взглянул на фотографию Судина и кивнул.

— Вы его знаете?

— Да, — опять послышались хрип и шипение.

— Успокойтесь. И расскажите, при каких обстоятельствах вы познакомились.

— Возил его пару раз. — Голос Калинина окреп. — Я, товарищ подполковник, — он махнул рукой, — от жадности это все, от корысти моей. Еду по Арбату, они идут…

— Кто именно?

— Этот, что на фото, и полковник авиации. Руку подняли. Я остановился, довез их.

— Куда?

— Сначала в Зачатьевский, к этому, потом на Патриаршие пруды, там женщину взяли — и в коммерческий ресторан «Гранд-отель».

— Дальше что было?

— Его потом всего один раз видел. И все.

— А полковника? — Данилов напрягся внутренне.

— Его часто.

— Куда возили?

— В «Гранд-отель» и на Патриаршие, к этой, значит, женщине, она поет там.

— Где, на Патриарших?

— Нет, в ресторане. Артистка, значит.

— Кто такой этот полковник?

— Зовут Вадим Гаврилович, он здесь где-то на генерала учится.

— Это он вам сказал?

— И мне и женщине. В машине рассказывал.

— Где он живет?

— Не знаю. За городом. В Салтыковке. Я его туда один раз подвозил.

— Куда именно?

— К станции. Поехали по Горьковскому шоссе, через Балашиху, к переезду. Там как раз эшелон стоял, не проехать. Он мне и говорит: ты, мол, давай домой, я пешком доберусь, мне здесь два шага.

— Как зовут эту женщину?

— Какую?

— Певицу из ресторана.

— Он ее Ларисой называл.

— А она его?

— Вадиком. Он меня предупреждал: «Ты говори, что это машина моя». Мол, с уважением ко мне, как к хозяину. А мне-то что, платил он хорошо.

— Сколько же?

— Две тысячи за поездку.

— Часто вы так ездили?

— Раз десять. Я готов, деньги могу сдать. Я…

— Не в деньгах дело, Калинин. Какая у вас была связь?

— Не понял я, вы о чем?

— Ну, как вы договаривались?

— Он мне на работу звонил. Я хозяина своего всегда к шести к его бабе отвожу.

— К жене?

— Да нет, к бабе, она у нас плановиком работает. И до пяти утра свободный.

— Прекрасно. Сейчас вас проводят в другую комнату, там все это напишете. Подробно, не упуская никаких деталей. Понятно?

— Ясно. Все как есть напишу. Спасибо вам.

Когда Калинина увели, Данилов срочно вызвал Муравьева, Самохина, Ковалева и Никитина.

— Муравьев, немедленно в Салтыковку, там разыщешь дом, где живет этот летчик. Бери людей, машину и — туда. Возьми постановление на арест и обыск у прокурора. Если его не будет дома, оставишь засаду, а сам с материалами сюда. Действуй. Самохин, звони в ресторан «Гранд-отель», уточни адрес певицы. Зовут Лариса, проживает на Патриарших прудах. Ковалев, ты едешь на автобазу, будешь сидеть и ждать звонка «полковника», возьми с собой техника, пусть он тебе отводной наушник приспособит. Никитин, в «Гранд-отель». У меня все. Выполняйте.

Через полчаса Самохин принес листок бумаги и положил его на стол перед Даниловым:

— Алфимова Лариса Евгеньевна. Патриаршие пруды, дом шесть, корпус А, квартира четыре.

Вот теперь начиналось самое главное. Все возможные контакты «полковника» были блокированы. На автобазе у телефона дежурил Ковалев, в «Гранд-отель» выслана группа во главе с Никитиным, в Салтыковке — Муравьев, к певице он поедет сам. Где-то «полковник» должен объявиться. Данилов, сидя в машине, старался не думать о том, что вопреки логике этот человек просто может исчезнуть из Москвы.

Муравьев