Притчи

Вот тут-то он и понял… а вот что он понял, про то нам, простым людям, знать не обязательно. Не надо нам того знать. Лучше уж давайте выпьем, кто чего любит. Кто бухаловки, кто рыгаловки, кто пойла можжевелового, кто винца красного, а кто и водочки.

А Бенедиктинового Ликвора не пейте. Бяка это, тьфу.

)(

Притча об удочке

3 сентября, 2003

Сидит голодный человек на берегу реки. Добрый рыбак даёт ему рыбу. Бедный радуется, но тут появляется либерал и со словами «Да что вы делаете! Голодному надо дать не рыбу, а удочку!» рыбу отнимает и засовывает себе в ведёрочко. Бедный дёргается, порываясь вернуть свой ужин. Но либерал, ослепительно улыбаясь, достаёт из кармана складную пластиковую удочку, и торжественно вручает её голодному, со словами «За какую-то несчастную рыбу ты получил прекрасное орудие труда! Теперь ты сможешь поймать много-много рыбы, кормить себя и семью, а там, глядишь, и выбьешься в люди… Главное — трудись больше, вставай раненько, сиди долгенько… хе-хе».

Голодный берёт удочку, садится на берегу. Сидит час, другой. Сидит сутки. Никакой рыбы и в помине нет. Напрягая память, соображает, что удочка-то без лески.

На следующий день либерал появляется снова. Голодный бросается к нему и кричит что-то насчёт лески. Либерал пожимает плечами: «Вообще-то твоя дурацкая рыба не стоила и половины моей замечательной удочки. Но… ладно.» Вытаскивает из кармана леску и вручает её голодному с удочкой. «Учти: бесплатных ланчей не бывает. Леска по коммерческой цене. С тебя десять рыбин. Не выловишь — приду с судебным приставом. Но не ссы, десять рыбин — не такая уж большая цена… хе-хе». Голодный соображает, что десять рыбин и в самом деле не бог весть что, радостно привязывает к удочке леску и садится на берегу.

Час. Два. Три. День прошёл. Рыба не ловится.

Вечером мимо бедолаги проходит тот добрый рыбак, который когда-то дал ему рыбу. Внимательно смотрит на голодного с удочкой. Потом спрашивает а не забыл ли он привязать крючок.

На следующий день появляется либерал в сопровождении судебного пристава. Голодающий кричит, что его обманули, и что без крючка рыба не ловится. Либерал и пристав делают каменные морды и оформляют дело по закону. Наконец, либерал, дождавшись, пока пристав отойдёт в сторонку, шепчет на ухо отчаявшемуся голодному: «Ладно уж… жаль мне тебя, дурака… Если подпишешь вот эти бумажечки — будет тебе крючок… хе-хе». Бедолага, которому уже нечего терять, да и голод не тётка, не глядя подписывает всё, что ему дали, и получает вожделенный крючок.

Завтра к берегу подъедет машина с зарешетченными окошками. Бедолагу, скорчившегося на берегу, легонько возьмут под микитки два здоровенных чечена и потащат в машину. Тот не сопротивляется: ему уже всё равно. Сыто щёлкнут наручники. Голодного кинут мордой вперёд в кузов, где уже лежат вповалку несколько таких же, как он. Со словами «ужинать будешь в зиндане» дверь захлопнется.

Либерал подбирает брошенную удочку, аккуратно отцепляет крючок от лески, а леску от удилища. Складывает удилище, рассовывает всё хозяйство по карманам. Утирает пот со лба. Смотрит на часы: скоро надо будет идти в клуб рыболовов. Где он наденет белые перчатки и запон, послушает проповедь Великого Мастера, поужинает в кругу братьев…

И, конечно, вознесёт хвалу величайшей из богинь мира сего. Знание тайн её составляет главное в рыболовецком деле — неважно, ловишь ли ты рыб хвостатых или двуногих.

Её Высочеству Наживке.

)(

Спящая Красавица

Жили на свете король с королевой. У них не было детей, и это их так огорчало, что и сказать нельзя. Уж каких только обетов они не давали, ездили и на богомолье, и на целебные воды — все было напрасно. И вот наконец, когда король с королевой потеряли всякую надежду, у них вдруг родилась дочка…

Шарль Перро

I

Придворный лекарь вышел из спальни королевы, низко опустив голову.

— Не бойся, — неожиданно мягко сказал король. — Ты не виноват, это судьба. Слишком поздно?

— Да, Ваше Величество, слишком поздно, — признал старик, пряча глаза. — Я не распознал вовремя. Королева стара, и месячных у неё не было уже много лет. Плод невелик, а тело королевы дрябло, так что живот не поднялся. Прочие приметы я принял за признаки подступающей дряхлости, они во многом совпадают. Так или иначе, я виновен и заслуживаю любого наказания.