Притчи о старце Зосиме

Тогда Игнатий и келью особую выделил, и людей позволил принимать. И позволил не по уставу монастырскому жить.

А сам – словно затворился: мол, «не дал мне Господь…».

Но не стал учиться тому, что постичь бы мог.

А потом ещё был момент, когда могло получиться у Игнатия…

Вспомнил Зосима, как надеялся тогда, что сумеет помочь Игнатию Бога узреть.

Болезнь тогда с Игнатием случилась. Он от боли еле на ногах стоял, еле говорить мог, но службу не прервал…

После – его на руках монахи в покои отнесли. А лечить – Игнатий Зосиму не позвал, о помощи не попросил…

Зосима тогда пришёл сам.

Игнатий лежал бледный, словно посеревший от боли. Но стоны сдерживал…

– Что, умирать время пришло? – спросил.

– Нет, не теперь, Игнатий. Это – камешки из почек выходят. Сейчас полегчает. Но уж ты прости меня, не позволяет Бог совсем боль тебе снять…

Ты, когда больно, вспоминай всё, что дурное мыслил или совершал, прощения за то у Бога проси! Вместе с камешками этими из тебя всё скверное и тяжёлое уходить будет! Здоров – будешь, меня ещё переживёшь! Во очищение души то Бог тебе послал!

– Ты меня, Зосима, прости! Несправедлив к тебе был… Может, то – зависть?… Ведь лишь себя правильным да праведным прежде почитал… А чудеса Бог – через тебя творит, тебя Он избрал…

Неделю Зосима неотступно рядом был.

Тогда Игнатий помягчал, слушал со вниманием, исполнял многое…

А потом – снова переменился. Восхотел Силу Божию в себе испытывать – и… не получилось… Раз, другой – всё не получалось… И – словно дверь захлопнулась… Сам ведь то выбрал, сам перестал пытаться новую жизнь свою с Богом с самого начала выстраивать… И словно бы обида осталась, что не сумел…

Не просто это: одной лишь любви позволить над собой властвовать! Ум мешает! Воля, от самости человеческой идущая, мешает!

А ведь мог бы…

* * *

Зосима продолжил разговор после молчания:

– Игнатий – он мне помог много. Через то – и другим помогаю. А я ему – ещё мало помочь сумел…

Но от каждой нашей беседы с ним – он понимание новое выносит, хоть и малое пока. И тебя учить он ведь дозволил! И не как всех учить, а чтобы меня заменить ты смог, когда я уйду…

– Сказал тоже! Да кто же тебя заменить сможет?

– Заменить – не заменить, но работу мою после меня – тебе исполнять надобно будет!

Много слов я сказал людям из тишины сердечной, где обитает Создатель. А теперь мне уже молчать – бόлее пристало, чем говорить.

Человеку иногда нужно прежде слова услышать, чтобы понял он Любовь Божию, чтобы смог Его Тишину Великую прочувствовать, Присутствие Его в ней осознать.

И надобно тебе научиться так слова говорить, чтобы за ними та Тишина Создателя, Отца-Бога нашего, явной становилась. Ты теперь должен учиться тому, чтобы слова ли твои, или молчание твоё – несли тому человеку, что к тебе пришёл за советом да помощью, ощущение Присутствия Бога.

Много слов сказано да написано о том, что Иисус – Живой, Воскресший – и ныне с нами! И – что Отец Небесный есть Вездесущий, Всемогущий, Всеведущий! Но, пока душа это сама не прочувствует, пока любовь Божия не коснётся сердца, – слова так и останутся твержением молитвенным или проповедованием пустым…

Важно то, кáк ты молчишь, кáк говоришь, кáк слушаешь, – чтобы Присутствие Божие до сердца духовного собеседника твоего достало, чтобы дверца распахнулась в сокровенное святилище души!

Твой теперь черёд наступает – людям помощь духовную нести. Заместо меня, кого скажу – выслушивать будешь теперь.

Очень много людей приходить теперь стало… Устал я… Устал от хотений человеческих…

Если бы поняли, что не для себя, а для Него живём, – то, может, одумались бы… Да не просто людям про то объяснить… О любви к ближнему – ведь сколько уже сказано…

Зосима вздохнул:

– Пойдём в сад… Мне саженец вишенки принесли. Посадим с тобой деревце!

* * *

На другой день в келью к старцу Зосиме вошли двое не молодых уже людей – муж и жена.

Николай ощущал то недоверие, что они к нему испытывали. Ведь к Зосиме шли за советом, а не к послушнику, никому не известному!

Но старца Зосиму это не смущало ничуть. Он ласково приветствовал вошедших:

– При нём теперь говорите! Через него Бог и совет вам даст.

– Да как же? К тебе же шли…

– Не ко мне, к Богу!

И опустилась Тишина Божия. Мягкий, прозрачный Покой обнял всех снаружи и изнутри.

И не понимал Николай: сам ли сумел он то состояние Божие приблизить, или же старец Зосима помог Божие Присутствие столь ощутимым сделать, или Божия Помощь была явлена Им Самим?

Пришедшие заговорили:

– Мы Бога о ребёночке просить пришли. Много лет уже молим, а всё нет у нас детей. Вот, в Писании рассказаны случаи, что по Воле Божией и на старости лет позволяет Бог дитя родить… Но, видно, недостойны мы той милости. Как нам ту милость сыскать, что сделать, чтобы удостоиться того?

Николай почувствовал смысл ответа, который дать должен, сразу. Он некоторое время подбирал слова, потом произнёс:

– Отчего непременно хотите вы родить дитя собственное? Много деток есть, в приютах живущих, которые лишены заботы родительской.

Возьмите дитя и вырастите, воспитайте. И вам счастье будет, и ребёнок обретёт родителей заботливых!