Притчи приемного покоя

В субботу вечером, к возвращению мужа с работы, Яна Денисовна приготовила его любимое блюдо – баранину с овощами в горшочках, благо что на Даниловском рынке удалось купить замечательные баклажаны. Улыбчивый продавец клялся мамой, папой и всем хорошим, что баклажаны выращены в солнечном Узбекистане, но в мае для среднеазиатских баклажанов вроде как рановато. Впрочем, Яна Денисовна не любила вникать в ненужные подробности. Хороши баклажаны – и ладно. На запивку пошло чилийское красное вино. Шурик, большой знаток вин, часто повторял: «если не знаешь, что взять, бери крепкий чилийский сухарь и не ошибешься». Вроде как не ошиблась – вино закончилось быстрее, чем жаркое, впрочем, для обжоры-мужа было приготовлено два горшочка.

Когда сыто-пьяный муж окончательно отмяк душой, Яна Денисовна придала лицу выражение максимальной озабоченности и сказала, глядя мужу в глаза:

– В последнее время я чувствую, будто ты от меня отдаляешься. Что-то произошло? Скажи, я пойму…

– Ну что ты выдумала! – с места в карьер засуетился Шурик. – Это все работа! В последнее время столько всего навалилось…

«Особенно по средам и пятницам, – мысленно добавила Яна Денисовна. – А, может, еще и по понедельникам».

– Один Файбисович чего стоит! – набирал обороты муж. – Он, конечно, платит, не считаясь, но проблем создает выше крыши… А у Михайлова враги собираются отобрать консервный завод, так что мне надо будет на следующей неделе в Питер съездить, смазать жернова правосудия, чтобы вращались в нужную сторону…

В этот момент Яна Денисовна окончательно осознала, что ее замечательная жизнь дала трещину. Хорошее и доброе осталось в прошлом, вместе с Шурупом. Будущее было связано с коварным Александром Дмитриевичем Гардонцевым, лживым мерзавцем и подлым обманщиком. И ведь сподобил черт в свое время выйти за него замуж! О, Ктулху всемогущий, какая же она была дура! Надо было за Веню Сабидова выходить, он не такой, он порядочный… Впрочем, «пока не распробуешь, не узнаешь», как говорила мама.

Подлый Шурик заслуживал кары. Не наказания, а именно кары. За то, что он втоптал в грязь жизни двух близких ему людей (Верка пока еще об этом не знала, но что с того?), негодяй должен был поплатиться всем самым ценным, вплоть до жизни… «А почему бы и нет? – холодея от произошедших с ней перемен, спросила себя Яна Денисовна. – Кому он нужен? Татьяне? Да он и ее бросит, вместе с ребенком, ради какой-нибудь новой пассии!». Сказано же: «кто не верен в малом, тот вообще ни в чем не верен».[12] Неродившегося пока еще малютку жалко, он же не виноват в том, что его отец негодяй. Яна Денисовна пообещала себе и всему мирозданию, что, в случае чего, она позаботится о малютке и его матери – не чужие ведь люди, а затем начала обдумывать «случай чего».

Любой продвинутый читатель детективов знает, что убийство совершить несложно, гораздо труднее спрятать мотив, поскольку все поиски начинаются с вопроса «кому выгодно?». А в случае трагической гибели преуспевающего адвоката, находящегося «в самом расцвете сил» (кавычки неслучайны), подозрение первым делом падает на его супругу, тут уж, как говорится, и к гадалке не ходи. Особенно, если выяснится, что у покойного – ах, как спокойно думалось о столь страшном, даже удивительно! – имелась на стороне пассия, вдобавок еще и беременная. О, эта задачка посложнее чем бином Ньютона и теорема Ферма вместе взятые. Но, кто ищет, тот всегда найдет, разве не так?

Решение задачи пришло к Яне Денисовне утром, сразу же после пробуждения. Возможно, сыграл свою роль рассказ Конан Дойля «Пустой дом», на котором ее сморил сон (Конан Дойль, Чехов и Довлатов были любимыми писателями Яны Денисовны). Пришлось опять ехать на Савелу, на этот раз за «левой» симкой.

– На счету косарь, пополнять нельзя – отследят, – предупредил продавец, похожий на молодого Микки Рурка. – Лучше взять две или три.

– Спасибо, мне и одной за глаза хватит, – ответила Яна Денисовна, собиравшаяся сделать всего один звонок.

На пути к метро (общественный транспорт был выбран ради конспирации) она представляла разные умопомрачительные картины с участием продавца и себя любимой. Было не стыдно, а очень даже приятно, словно открыла дверь в какой-то неведомый мир. Замечталась настолько, что забыла купить нужный парфюм, пришлось возвращаться.

– Чем это от тебя пахнет? – спросил вечером муж. – Какой-то сандал-мандал…

– Пахнет? – удивилась Яна Денисовна. – А-а! Наверное, это шампунем.

Ее шампунь, стоявший на полочке в ванной, пах жасмином. Жасмин и сандал совершенно разные ароматы, даже «ненюхастый» Шурик не мог их спутать.

Ковать железо надо пока горячо, но не слишком резко, иначе выйдет ненатурально. Поутру, будто бы во сне, Яна Денисовна обняла мужа и ласково просюсюкала:

– Ю-у-урик, милый Юу-урик…

«Ю-у-урик» – это почти как «Шурик», да не совсем. Делайте выводы.