Притчи приемного покоя

Время летело стремительно… Аллочка стала старшей медсестрой и остановилась на этом рубеже, поняв, что в главные ей выйти не суждено, для этого нужна поддержка свыше и вузовский диплом.[22] У Никиты карьера, что называется, не сложилась – ушел на заведование в тринадцатую больницу, не сработался с руководством, был снят со скандалом по статье и теперь сидел на приеме в своей районной поликлинике. Говорил, что всем доволен и что ему многого не нужно, но Аллочка понимала, что это не так, что любимый страдает и всячески пыталась скрасить ему жизнь. В целом у нее получалось.

– Ты уже двадцать лет пребываешь в подвешенном состоянии, – констатировала мама, сопровождая сказанное трагическим «мхатовским» вздохом. – Стоило ли ради этого счастья разводиться с Гошей. Он ведь тебя любил…

– Только вот я его не любила! – огрызнулась Аллочка.

– Испортила жизнь хорошему человеку…

– Мама! Нельзя испортить жизнь никому, против его воли! Гоша решил, что ему со мной будет хорошо и убедил меня в том же! Это оно испортил мне жизнь, если уж на то пошло! Поманил счастьем, а оно оказалось призрачным!

– А сейчас у тебя не призрачное счастье? – мама умела не только задеть за живое, но и досверлить в своей настырности до самых сокровенных глубин души. – Случки по выходным… О, Господи!

Кого бы другого Аллочка отправила бы раз и навсегда по самому известному в России адресу, но мать есть мать, поэтому приходилось блюсти политес, пропускать неприятное мимо ушей и в который уже раз (сотый? тысячный?) объяснять, что она счастливее всех счастливых вместе взятых. И если маме хочется называть праздники души «случками», то пускай называет… Совместное проживание с пожилыми родителями – один из сложнейших квестов в жизни, приходится тщательно взвешивать каждое свое слово и не обращать внимание на бо́льшую часть услышанного. А события торопить не следует – в свое время все сложится своим чередом.

Все сложилось на двадцать пятом году знакомства.

– Давай поженимся! – предложил любимый, подавая уходящей Аллочке пальто.

– Что вдруг? – спросила она, не веря ушам своим.

Хотелось воскликнуть «ну наконец-то!» и закружить любимого в веселой пляске – свершилось, свершилось, свершилось! – но Аллочка сдержала порыв. Пусть повторит, что сказал, и не так вот, мимоходом, а как полагается. На коленях стоять не нужно, тем более что у любимого выраженный артроз, но пусть хотя бы в глаза посмотрит.

– Да вроде бы как пора уже, – любимый слегка смутился, словно говорил о чем-то малоприличном. – Сколько можно откладывать? Жизнь проходит…

«Жизнь только начинается! – радостно подумала Аллочка. – Дождалась! Ура!!! Теперь он мой совсем!».

Когда чего-то приходится ждать очень долго, на первый план выдвигается не ценность события, а факт его наступления. Свершилось! Ура! Трубите в трубы! Бейте в литавры! Обрывайте струны на скрипках! Любимый сделал предложение любимой и катись все ко всем чертям! Дело не в штампе в паспорте, а в долгожданном закрытии гештальта, это вам любой психолог объяснит.

Вопреки ожиданиям, после унылой церемонии бракосочетания в «Моих документах» в жизни ничего не изменилось. Любимый муж не захотел жить вместе с женой, сославшись на то, что совместное проживание «может убить все хорошее» и предложил придерживаться прежнего графика. Аллочка приезжала к Никите по пятницам, а утром в понедельник он провожал ее, точнее – выпроваживал, со своим обычным присловьем: «До скорого!». Впрочем, кое-что все же изменилось – теперь Аллочку, в качестве законной супруги, припахали к готовке. Муж заявил, что ему надоело разогревать купленное в кулинарии, да и гастрит в последнее время обостряется часто, так что Аллочка во время своих визитов готовила не только что-то порционно-праздничное, но и две кастрюли впрок – с супом, и вторым. Сама по себе готовка не напрягала, напрягало отношение в ключе: «приготовь и отваливай». Никита не собирался впускать ее в свою жизнь. Семья не складывалась.

– Как-то все у нас не по-настоящему! – прорвало однажды Аллочку. – Какая-то недосемейная жизнь! Я столько ждала, пока ты на мне женишься, а теперь не понимаю, зачем это было нужно!

– Зачем? – картинно удивился Никита. – На этот вопрос тебе может дать ответ Френсис Бэкон.

И дальше развивать тему не стал, он вообще любил уедать Аллочку своей эрудированностью. Точнее не эрудированностью, как таковой, а тем, что она знает меньше.

Бэкон, как и положено старинному философу, оказался невероятно нудным. Аллочка подступалась к его наследию трижды и всякий раз не могла продвинуться дальше второго абзаца. Впрочем, очень скоро ей стало не до Бэкона, поскольку «недосемейная» жизнь дала трещину. В очередную встречу Никита сообщил, что полюбил другую женщину со всеми вытекающими отсюда последствиями. Чувства прошли проверку временем – отношения длятся уже четвертый месяц…

– А нашим отношениям – двадцать пять лет! – напомнила Аллочка, действуя подобно утопающему, который хватается за любую соломинку.

– Дело не в стаже, а в чувствах! – парировал Никита. – Ее я люблю, а тебя, извини – нет.