Читаем Притчи приемного покоя полностью

Притчи приемного покоя

– Зачем же тогда ты на мне женился? – удивилась Аллочка. – Сам же предложил! Зачем?

– Френсис Бэкон сказал, что «для молодых людей жены – любовницы; для людей средних лет – спутницы жизни, а для стариков – сиделки», – с ироничной усмешкой ответил Никита. – Я уже немолод, проблем со здоровьем куча, так что я решил обзавестись бесплатной сиделкой. С прицелом на будущее…

«Бесплатной сиделкой! Бесплатной сиделкой! Бесплатной сиделкой!», било в ушах, а в груди больно кололо. О, как пошло все закончилось! Четверть века тешиться надеждами – и ради чего? Ради того, чтобы тебя из Прекрасных Дам низвели до сиделки, к тому же – бесплатной?

Аллочка не помнила, как она добралась домой. Мама, едва взглянув на нее, все поняла и (о чудо!) не стала лезть с комментариями, а просто заварила крепкого чаю и достала из своих закромов банку малинового варенья, которую берегла на случай простуды. Запивать варенье сладким чаем было очень приятно. Аллочка быстро пришла в себя, не до конца, но настолько, что смогла здраво мыслить. И мысли ее потекли в совершенно неожиданном направлении…

– Что собираешься делать на выходных? – словно бы мимоходом поинтересовалась мама, но на самом деле ей, конечно же, хотелось узнать, с чего это вдруг дочь вернулась от своего ненаглядного мужа в пятницу вечером.

– К Никите приехал в гости институтский приятель из Питера, – на голубом глазу соврала Аллочка. – Неохота смотреть, как они водку жрут и пивом закусывают, вот я и решила взять тайм-аут…

Тайм-аут пришелся кстати – уж очень многое надо было обдумать, причем в спокойной обстановке. Субботу Аллочка провела в постели с «Дэвидом Копперфильдом», объявив, что у нее сегодня «день тюленя». Книжка понадобилась для того, чтобы мама не лезла с расспросами и советами, за весь день Аллочка не прочла ни строчки. Переспав с обдуманным планом, она окончательно убедилась в том, что другого выхода из сложившейся ситуации для нее не существует. Из жизненных передряг нужно выходить так, чтобы не чувствовать себя тряпкой, о которую вытирают ноги. Можно потерять все – любовь, здоровье, богатство, но не самоуважение. Жить, не уважая себя, невозможно…

С некоторых пор, а именно – пять лет назад, у Никиты начались нелады с потенцией. Ну как нелады – не так, чтобы очень, просто требовалось больше времени для того, чтобы настроиться. Обычное дело для позднего среднего возраста, но Никита как-то чересчур зациклился на проблеме и чуть было не довел себя до психогенной импотенции, но поликлинический уролог посоветовал ему принимать перед сексом настойку женьшеня, не ту хрень, которая продается в аптеках, а настоящую, привозимую в Москву из Уссурийска (уролог как раз был родом оттуда). Трехлитровая банка стоила пять косарей, но в пересчете на виагру и прочие стимуляторы это были копейки, поскольку настойку нужно было принимать по пятьдесят или сто грамм, не более того. Никита поверил, попробовал, проникся и теперь без целебной стопки не ложился с Аллочкой в постель. Из неудобной банки настойка переливалась в бутылки, которые хранились на верхней полке кухонной «свечки». Дело было за малым – явиться, когда Никита был на работе, и добавить в початую бутылку пару ампул норкадиамина.[23] Этиловый спирт усиливает действие препарата, а на фоне интенсивных физических нагрузок конец непременно будет фатальным. Кто из знаменитостей помер на своей партнерше? Рембрандт? Ван Гог? Впрочем, это неважно. Важно было наказать негодяя, разбившего вдребезги Аллочкину жизнь…

– Как там наша Венера? – спросила санитарка приемного отделения тринадцатой психиатрической больницы у своей подруги из второго женского отделения.

«Венерой» пациентку Ранчукову прозвали из-за того, что во время поступления ее одежда состояли из простыни, обернутой вокруг бедер, совсем как у безрукой древнеримской богини.

– Да все в ступоре,[24] – махнула рукой подруга. – Чего еще можно ожидать при такой травме? Ты только представь – мужик на тебе пыхтит-старается, ты вся в предвкушениях и вдруг он дуба дает… Я бы тоже умом тронулась, особенно если бы кончить не успела.

* * *

Мораль сей притчи такова: «не меняйте любимых, считайте, что это судьба».[25] Древние римляне говорили: «electa una via, non datur recursus ad alteram» – «избравшему один путь не разрешается пойти по другому».

Как-то так.