Притчи, приносящие здоровье и счастье

Примечательно, что попервоначалу Кирьян отказался – не хотелось ему другими людьми командовать. Однако же и работники конюшни, и прочие жители наши деревенские принялись уговаривать с усердием Кирьяна, чтобы тот соглашался на сделанное ему предложение. И Кирьян, будучи беспредельно добрым, предложение быть конюхом вместо старого Тимофея принял. И стал таким конюхом, что просто диво да загляденье. И при Тимофее на конюшне всегда был порядок: лошади были накормлены, подкованы и помыты; стойла вычищены; возки, телеги да сани во всякое время готовы к выезду по первому пожеланию. При Кирьяне же порядка стало, как это ни странно, еще больше. Просто образцово-показательной конюшня наша деревенская очень скоро сделалась. Все работники были рады, а уж про коней, кобыл да жеребят и говорить нечего: как только утром Кирьян приходил на конюшню, так тут же встречало его дружное и веселое ржание со всех сторон – это так доброго хозяина своего приветствовали обитатели стойл. И сразу закипала работа: кто чистил лошадей специальными скребками, кто готовил упряжь для срочных выездов, кто корм разносил по стойлам, кто готовился выводить табун на пастбище. И сам Кирьян никогда никакой работой на конюшне не брезговал: если нужно было, то хоть и главный конюх он, а брался за все; даже навоз выносил, когда было надо. То есть Кирьян наш стал очень скоро таким хорошим конюхом, какого только можно себе представить. А все почему? Да потому, что Кирьян – и человек хороший, человек добрый. Таким только и должен быть тот, кто трудится на конюшне.

И нынче утром, как и всегда летом, встал Кирьян очень рано, дождался, когда над тихими водами большого озера покажутся солнечные лучи, и вышел из дому. Как я уже сказал, Кирьян очень любил в такой вот ранний час побродить где-нибудь один. И не по нелюдимости своей, отнюдь нет, а только вот просто чтобы хоть немного иногда побыть наедине с самим собой, немного поразмышлять, подумать о жизни, о прошлом, настоящем и будущем. Однако же первым делом заглянул все-таки Кирьян на свою конюшню – там, как и всегда, все было в полном порядке. Лошади спали еще, и Кирьян тихонько отворил ворота и так же тихонько, чтобы раньше времени не потревожить животных, прошел внутрь. Во сне некоторые обитатели стойл фыркали, иные даже храпели словно люди, но большинство только тихо посапывало. Добрый Кирьян даже умилился на эту идиллическую картину утреннего покоя во вверенной ему конюшне. Так же тихо, как и вошел, Кирьян вышел из конюшни и затворил за собой тяжелые ворота.

Через пару часов, Кирьян знал это, придут работники, проснутся лошади и закипит, забурлит на конюшне жизнь. Но это будет только через пару часов, пока же пусть кони, кобылы и жеребята поспят еще немного. Вышел Кирьян и направился берегом озера к другому краю деревни – туда, где высилась совсем новая, несколько лет назад выстроенная в связи с, что называется, веяниями времени, водонапорная башня из красного кирпича. К ней и шел Кирьян, чтобы в этот рассветный час полюбоваться на красавца аиста, что поселился там в нынешнем году вместе с семейством. Вообще-то до наших краев северных птица эта по весне долетает нечасто, однако ж в эту весну, глянь-ка, прилетала и даже по лету уже потомство вывела. А красивая до чего, так это словами и описать невозможно. Вот на аистов и на птенцов их и шел полюбоваться нынче утром добрый Кирьян. Но еще на подходе к красной водонапорной башне ощутил Кирьян что-то неладное – печально курлыкал красавец-аист, а аистиха вторила ему еще более печально. Когда Кирьян приблизился к башне с гнездом, то увидал, к ужасу своему, что из гнезда торчит лишь одна голова аистенка, тогда как их должно там быть две – совсем недавно у наших аистов родились двое аистят. И что же – сейчас в гнезде был только один из них, а взрослые аисты стояли под башней и печально курлыкали.