Притяжение I

Собрать вещи, нажитые непосильным и посильным трудом, оказалось не так-то и просто, поэтому через два часа я прекратила разглядывать всякие безделушки и сгребала их в мешки и коробки, услужливо привезенные с собой грузчиками, терпеливо ожидавшими меня внизу. Выкинув пять пакетов всякого барахла, а два приготовив, чтобы раздать бедным и отнести в церковь, я распихала остальное по многочисленным коробкам, коробищам и коробушкам. Если бы не подруга, процедура затянулась бы до поздней ночи. А вместе мы управились к трем часам и быстро пообедав, распрощались. Я заверила, что это еще не конец и за оставшимися вещами я обязательно вернусь. А осталось, стоит отметить, не мало. Взяла по минимуму, только самое необходимое, прекрасно понимая, что возможно «счастье» мое продлится недолго. Грузовая машина, поджидавшая у дома, мне весьма польстила. Три чемодана и несколько коробок смотрелись в ней сиротливо и комично. Они вполне поместились бы в автомобиль Бернарда, тем не менее, я поехала с водителем, а грузчики, не подав виду, двинулись следом.

Чем ближе мы подъезжали к дому мистера Эллингтона, тем сильнее рвалось из груди мое сердце. Что я делаю? Что меня ждет? Что теперь будет? Как мне вести себя, что сказать, что делать? А если на выходе из машины на меня накинутся журналисты, можно ли мне грубить им? Достаточно сносно ли я выгляжу для возможных фотографий? Не опорочу ли честь и достоинство мистера Эллингтона своим видом и появлением на публике? Во что я ввязалась, во что?!

Журналисты вопреки моим ожиданиям не выскочили, грузчики уже отнесли мои вещи на 25 этаж, а я так и продолжала сидеть на заднем сиденье шикарного автомобиля. Бернард тактично молчал, но через четверть часа все же не выдержал.

– Мисс Уэйнрайт… может быть, вам нужна помощь? – он по-отечески посмотрел на меня, видя, что я как загнанный воробей, боюсь выйти навстречу к Нему.

– Нет, Бернард, спасибо. – Конечно же я соврала. – Дайте мне минуточку.

– Он хороший человек. И вы никогда не пожалеете о своем решении, – улыбнулся мужчина и дверца с моей стороны открылась. Это был Он. Минуточки у меня не оказалось.

– Мисс Уэйнрайт, – мягко улыбнулся Генри и протянул мне руку. Робко приняв ее, словно в наше первое знакомство, я вышла из машины. Стараясь не думать о том, какие у него теплые и мягкие пальцы.

– Мистер Эллингтон, – я сделала небольшой кивок и заглянула в усталые глаза. Эта неделя сильно вымотала его и, чувствую, что теперь эта усталость станет моим крестом. Нести такую ношу и владеть подобной тайной – нелегко.

Заметив, что я трепещу как осиновый лист на ветру, он уверенно и даже, как мне показалось, несколько деловым тоном произнес:

– Тебе не о чем переживать. Я не посмею обидеть тебя, ни мыслью, ни словом, ни делом… – на последних словах его взгляд задержался на моих губах. Сердце, получившее острый удар, заколотилось с бешеной скоростью. Как раз на счет последнего я не особо возражала. Мне бы даже очень хотелось, чтобы он меня делом… так сказать «обидел». Боже. Гнать прочь эти мысли. У него есть Шарлин.

– Хорошо, – хрипло ответила я и позволила вести себя к лифту.

Мы молча ожидали, когда приедет железный мучитель, держась за руки, как молодые влюбленные. Было в этом жесте и что-то невинно легкое, и что-то очень нежное и интимное. Он не хотел отпустить меня, а я не хотела, чтобы он отпускал. Мы не проронили ни слова, пока не оказались в глубине ярко освещенного хромированного лифта, украшенного со всех сторон зеркалами. Никогда не понимала, зачем в лифте зеркала…

Мы поднимались безнадежно медленно, и ощущение его присутствия давило на меня. Хотелось отбросить все условности и наброситься на него. Мы стояли и глядели куда угодно, но только не друг на друга. Лифт тихонько покачивался и пару раз мы едва касались друг друга то плечом, то бедром. Но каждое касание словно удар молота по наковальне. Дыхание стало тяжелым и глубоким… Наконец, не выдержав этой томительной пытки, я ляпнула первое, что пришло в голову.

– То есть теперь мы будем изображать счастливых влюбленных? – я прекрасно знала ответ, но мне нужно было слышать свой голос, отвлечься от посторонних мыслей.

– Особо играть тебе не придется, обещаю. – Многозначно ответил он, но я постаралась пропустить фразу мимо ушей. Он хороший актер, вживается в роль.

– А если я встречу… ну, скажем… «того самого»?

Мужчина резко сжал мою руку, но, опомнившись, выпустил.

– Надеюсь, что этого не случится.

Его тон сразу стал жестким и холодным, будто я сказала что-то из ряда вон выходящее. А ведь действительно, если я встречу мужчину всей своей жизни? И, допустим, они с Генри будут разными людьми! Мне захочется настоящих отношений, настоящей любви, что тогда? Если Генри Эллингтон, мой идеал, не сможет дать мне все это, то я же не обязана страдать до конца своих дней и умереть старой девой?

– А если все же случится?

Никогда прежде я не видела такого выражения этих безумно красивых карих глаз. В них боль, обида, злость и страх… и все сразу, создавали такую странную комбинацию, что я совершенно растерялась.