Притяжение страха

Антонио плакал. По-настоящему. Крупная тяжелая слеза, за ней другая и третья текли по его щеке медленной дорожкой. Лицо при этом не двигалось, а глаза в красной сетке лопнувших сосудов заполняла все та же надежда. И это было самое жуткое.

– Теперь они преследуют его…

– Кто – они? – пришлось все-таки задать вопрос.

– Он не знает. Думает, что это сатанисты или что-то вроде того… их сейчас много. Эти люди, которых вы видели, когда… – У Хуана расширились и без того круглые глаза, – когда были ночью на Арене корриды…

При этих словах Моника страдальчески закатила глаза к потолку. Сеньор Мигель обалдело открыл рот. А Хуанита радостно улыбнулась.

– В тот день он хотел умереть, – продолжал Хуан. Юлия напряглась, вспомнив тот вечер. И, правда, было что-то необычное во всем этом… теперь она начинала понимать его странное поведение и отрешенный взгляд, и выпавший из кармана шприц… но все-таки это казалось бредом. Особенно то, что сказал Хуан дальше.

После того, как она заставила Антонио, которого трясло все сильнее, выпить залпом полную рюмку смирновки.

– Еще он говорит, что когда вы, сеньорита Юлия, спасли его от этих людей… от этих… сектантов…

Все посмотрели на Юлию с уважением и страхом. Она бы рассмеялась, если бы так не драло горло.

– …тогда он подумал, что это знак. И решил не отдавать чертежи…

– Да какие еще чертежи-то?! – не выдержала Юлия и, конечно, снова закашлялась.

– Чертежи собора. Настоящие чертежи Гауди, которые, как всегда считалось, были уничтожены при пожаре в его квартире. Только по ним можно восстановить собор в том виде, в котором его задумывал гений. В мельчайших деталях. Не искажая первоначального замысла.

– Но почему же их не отдать, в конце концов – раз они так просят?

– Существует гипотеза, – терпеливо объяснял Хуан, прекрасно видя, что она не в себе, – что когда Собор Святого Семейства будет полностью достроен по истинным чертежам Гауди, настанет конец света.

Опс. А ведь нечто подобное она уже, вроде бы, слышала – совсем недавно. Неужели… Нет, не может такого быть. Юлия с упованием, что все это сейчас окажется просто неудавшейся шуткой, взглянула на Хуана.

– А почему, они сами их не заберут, эти чертежи?

– Смысл проклятия в том, что потомок Гауди сам, по собственной воле и понимая, что он делает, должен отдать их. Имея целью, именно воссоздание собора и все, что за этим последует.

Круг замкнулся. Незаметно наступил вечер, и ветерок из открытого окна постепенно сделался прохладным. Юлия зябко поежилась. Ее странное предчувствие там, у стен SAGRADAFAMILIA, и ночные мысли, и готы… и даже встреча с доном Карлосом, хоть он и не имеет к этому прямого отношения, – все не случайно?!

– С тех пор он и вы, сеньорита Юлия, в огромной опасности. И поэтому вчера, он чуть не сошел с ума, думая, что с вами что-то случилось…

Случилось? Это уж точно. Случилось переесть, перепить и обкуриться чересчур крепкого табаку. А потом вытошнить все это по дороге в номер дешевого отеля, куда она вожделела затащить почти незнакомого мужчину.

– И еще он говорит… – Хуан замялся, но Антонио посмотрел на него требовательно, – он говорит, что вы – его ангел.

Юлия вскинула глаза на лежащего Антонио. Который, поймав ее взгляд, расцвел усталой, но совершенно счастливой, мальчишеской улыбкой. От которой совесть вгрызлась в душу Юлии острыми, как у хорька, зубами. Вот только этого не хватало. Ко всему остальному.

– Все? – с огромным трудом прохрипела Юлия, у которой голос вдруг пропал совсем.

– Нет, – будто нарочно издеваясь, произнес неутомимый переводчик Хуан, – еще он говорит, что любит вас…

Это уже слишком. Если не сказать – лишнее. Она, конечно, не ханжа, да и ложной скромностью не страдает, вроде бы. Но так ведь тоже нельзя… Понимая, что не в состоянии поднять взгляд ни на кого из этих людей, смотрящих на нее с нескрываемым любопытством, а тем более – на Антонио, Юлия вспомнила спасительный прием. И принялась, словно не слышала последней фразы, разглядывать картины Хуаниты. И снова, как в прошлый раз, взгляд ее остановился на одной.

Сейчас, отличный случай рассмотреть ее поближе. Тем более, это даст возможность хотя бы несколько минут постоять к ним ко всем спиной. И попытаться прийти в себя.

Словно в задумчивости, изо всех сил стараясь выглядеть естественной, Юлия поднимается с дивана и подходит к акварели на стене напротив.

На картине странный световой эффект… Фигура, стоящая по пояс в воде на фоне широкой лунной дорожки, выглядит огромной. При этом она вовсе не черная – как казалось издалека – а темно-лиловая. И как будто, светящаяся черным изнутри, каким образом, Хуаните удалось добиться такого эффекта? Юлия подумала, с невольным уважением, что у нее и вправду талант! Темный силуэт казался нереально большим еще и потому, что составлял броский контраст – тоже, наверное, художественный прием? – с тонкой, будто бы невесомой фигуркой то ли эльфа, то ли какого-то другого сказочного создания, мягко светящегося у него в руках. Теперь понятно, что белый взгляд чудовища – лишь отражение света, исходящего от тонкого существа.