Притяжение страха

И увидел Юлию и Карлоса, стоящих друг напротив друга в готовности то ли броситься друг другу в объятия, то ли убить один другого. Глаза его широко распахнулись от изумления. Он был ошеломлен и переводил с Юлии на Карлоса расширенные зрачки, в которых все отчетливее проявлялся страх за нее. Он почти не мог двигаться… но пробовал.

– Теперь я знаю. Ты просто завидовал ему! Всю жизнь – потому что не мог быть таким, как он!

– Да! – он сжал кулаки. – Да, я завидовал. И кто, скажи, смог бы завидовать так, как я – отдав всю жизнь ради его успехов?!!

– Все равно… Ты возненавидел его, вместо того, чтобы порадоваться за него. Ты…

– Порадоваться?! – казалось, аристократичный дон Карлос готов ее ударить. – Я еще должен был порадоваться?!!

Глаза его гневно сверкали, когда он кричал это ей в лицо, как будто она была виновата во всех тех ужасах, что ей пришлось сегодня узнать.

– Ты ведь хотела быть со мной. Теперь меня обвиняешь ты! Ты, которая…

– Которая – что? Я думала, ты другой.

– Юлия.

Он потянулся к ее руке… В это время Антонио сжал в пальцах упавший подсвечник, хотел кинуть в них и уронил. От этого звука Юлия вздрогнула. Очнулась. Проворно отскочила в сторону.

– Нет!

– Юлия, прошу тебя.

– Так это ты был там, на Арене корриды, ночью?

– Да, я. И это я остановил Себастьяна, когда он хотел схватить вас обоих и…

– Так ты с самого начала знал обо мне?

– Да.

– Ты следил за мной?!

– Да…

– И в ту ночь, когда оставил меня одну в замке… ты ведь не уехал домой?

– Нет…

Она вспомнила тень, промелькнувшую перед ней, когда она лежала, свесив голову с подоконника Ришара. Тень, сопровождавшую ее от мансарды до отеля в то злополучное утро, когда она оставила там Антонио погибать от тревоги и неизвестности. Тень, сопровождавшую ее повсюду, сводящую с ума…

Антонио снова зашевелился на полу. Находясь здесь, в этой комнате, он разрушал наваждение одним своим видом. Юлия только теперь начала понимать, какую страшную ошибку совершила… Боже… Но если кто-то и может еще ее исправить – то только она сама. К тому же – теперь уж терять точно нечего.

– О, черт…

Это с досадой произнес дон Карлос. Потому что Антонио, цепляясь за перила террасы, встал на ноги. Он шатался, опустив голову – непонятно, то ли угрожающе, то ли ему больно было ее поднять. Он исподлобья глядел на Карлоса. И, несмотря на свою беспомощность, в этот момент был страшен. В разорванной косухе, с кровью, запекшейся в слипшихся волосах, упавших на сероватое лицо.

Это было так странно, что на какое-то время они оба глядели на него в изумлении, словно на привидение или мертвеца, вдруг восставшего из могилы… И тем более неожиданно и дико выглядело то, как он, зарычав вдруг, словно раненый зверь, бросился вперед. Он действительно совершил немыслимый прыжок в явной попытке вцепиться руками в горло дону Карлосу. Но смог лишь повиснуть у того на плечах, чтобы не упасть.

– А-а-а-а…

– Прочь!!

Одним молниеносным движением, даже не двинувшись с места, Карлос отбросил его к стене. И Антонио, ударившись об нее затылком, осел на пол. Он снова был без сознания. Глаза его закатились, и голова бессильно упала на грудь.

– Прочь… предательское отродье.

Юлия была поражена – столько ревнивого бешенства было в этих словах. И даже не сразу осознала, что он опять подходит к ней. Приближается, властно втягивая в свою теплую ауру, которой она не могла сопротивляться. Не могла и не хотела.

– Юлия…

– Не приближайся ко мне…

Она метнулась в сторону, опрокинув стул. Обежала вокруг кровати, остановившись с другой ее стороны.

– Юлия, останься! Я обещал помочь твоим друзьям…

– Ты уже помог!

Она не ожидала, что он прыгнет. А, впрочем, если бы и ожидала – что бы это могло изменить?

Только теперь, когда он держит ее за плечи, она осознает свою абсолютную беспомощность перед ним. И, как всегда, отчаяние – только оно, как последняя соломинка, – выручает ее.

Она не знает сама, до какой степени именно сейчас, в этот самый момент, когда чувствует себя мотыльком в руках жестокого ребенка, который вот-вот оторвет играючи ее тонкие крылышки – что именно теперь, она больше всего похожа на опасную женщину, которой так мечтала стать!

– Знаешь что…

Юлия улыбнулась, так презрительно и зло, как только смогла. Прищурила глаза-хамелеоны, словно ей стало больно смотреть на него, как на слишком яркое солнце.

– Знаешь что… А ты укуси меня! Укуси – и дело с концом. Обрати. Сделай такой, как ты, и я буду ненавидеть тебя вечно – как Себастьян ненавидит Стефанию. И стану сильнее тебя мечтать о конце света… Давай!! Ну!

Юлия не предполагала, что ее слова произведут такой поразительный эффект. Дон Карлос в непритворной панике отшатнулся в сторону – словно она его ударила. И застыл у стены, не двигаясь, не издавая больше ни звука.

Она не понимает, что случилось. Она просто пользуется моментом. Исступленно бьет Антонио по щекам. И пытается поднять его, ничего не понимающего, с шальным, испуганным взглядом, на ноги.

– Юлия, – этот голос навсегда, надежно обернул ее душу плотной бархатной тканью, – ты не предашь меня.

– Прости. Ты сам себя предал.