Прицельное мышление. Принятие решений по методикам британских спецслужб

В предисловии к данной книге я описал понимание и объяснение информации как второй компонент моей методики разведывательного анализа ВООВ. Аналитики разведслужб должны задать себе вопрос: почему люди и учреждения, за которыми они наблюдают, действуют так, как это кажется на первый взгляд, и каковы их реальные мотивы и цели. Именно это мы и пытались установить во время того визита к Младичу. Это так же верно в повседневной жизни, как и в случае работы аналитиков разведслужб. Задача будет гораздо более трудной, если анализ проводится на расстоянии теми, кто воспитан в культуре, сильно отличающейся от культуры тех, кто представляет интерес для разведки. Мотивы действий противника также запросто могут оказаться неверно истолкованными, если вы пытаетесь спроецировать ряд собственных особенностей поведения на вашего противника. В международных делах существует опасность, если один лидер обвиняет другого в поведении, которое присуще ему самому. Это может быть циничной уловкой. Но это также может быть пугающей формой самообмана: лидер может бессознательно не принимать свои худшие черты, чтобы найти их в противнике. Тем самым он находится в состоянии отрицания и полагает, что его противники не обладают этими чертами.

Уверен, что вы тоже каждый день сталкиваетесь с подобным процессом в своем офисе.

Если речь идет о действиях военного лидера, то могут существовать и другие объективные факторы, объясняющие его действия, включая его относительные возможности и возможности противостоящих ему сил, географию и рельеф местности, погоду, а также историю, этнологию и культурную антропологию изучаемого общества. Неизбежно возникнут сложности, связанные с тем, что именно реакция общества на имеющуюся политику и действия других государств или даже оппозиционных сил может дать наилучшее объяснение вместе с пониманием истории, которая привела к моменту конфронтации. С самого начала боснийского конфликта в донесениях из региона говорилось об эксцессах со стороны различных противоборствующих группировок, являющихся общей чертой гражданских войн. Такие доказательства имелись. Но сначала было неясно, что составляет более глубокие мотивы действий войск Ратко Младича вплоть до ужасающих крайностей геноцида.

Выбор фактов не является нейтральным, и факты не говорят сами за себя

Одна из возможных причин, по которой мы можем неправильно понять информацию, заключается в том, что мы неявно или явно выбрали набор фактов, который поддерживает объяснение, которое нам нравится, и никакое другое. В предыдущей главе мы видели, что даже владение ситуацией не может быть отделено от образа мышления аналитика. Выбор того, на чем следует сосредоточить внимание, вряд ли будет полностью нейтральным. Биографам и историкам всегда приходилось сталкиваться с этой проблемой. Как писал британский историк Э.Х. Карр: «В общем и целом историк получит те факты, которые ему нужны. История означает интерпретацию»[25].

Реальность такова, какова она есть. Мы не можем вернуться назад во времени, чтобы изменить то, чему мы были свидетелями. Более правильно считать, что для наших целей реальность – это то, чем она была, когда мы делали наши наблюдения. Реальность неминуемо изменится за то время, которое нам потребуется, чтобы осмыслить увиденное. И мы воспринимаем только часть представленной картины. Но мы можем составить воображаемую карту реальности, на которой мы находим факты, которые, как нам кажется, известны, – и время узнавания этих фактов. Мы также сопоставляем эти факты друг с другом и с помощью нашей памяти дополняем их некоторыми деталями из нашего предшествующего знания. А затем мы смотрим на карту целиком и надеемся, что узнаем очерченную страну.