Притворись, что ты моя

Днем они, как одна команда, работали в офисе, а ночью занимались любовью с такой страстью, которая, казалось, никогда не ослабнет.

Харпер устроила Люку гранд-тур, давая привыкнуть к жизни, в которую он возвращался. Его восхитило, как они с Фрэнком отделали гардеробную гипсокартоном. Но, глядя на двухъярусную кровать в комнате для гостей, он задумался.

– Харпер, разве у нас есть дети… и рыбки?

– Сюрприз! – поддразнила она его. – Нет, раз в две недели я забираю детей с ночевкой, чтобы дать передышку миссис Агоста. Мне надоело накачивать надувной матрас, поэтому я купила эту кровать в магазине Боба. Дети выиграли этих чертовых рыбок на карнавале четвертого июля, и я забрала их к себе, чтобы не добавлять забот миссис Агоста. Эва спит на двуспальной кровати в другой комнате. Она называет ее большой девчачьей кроватью.

Люк сунул голову в третью спальню, разглядывая фиолетовые подушки и плюшевого единорога.

– Ты времени не теряла. Никаких сюрпризов на третьем этаже?

На третьем этаже сюрпризов не было, но они были в других областях жизни. После того как строительная фирма Гаррисона построила первый мини-дом, отец настоял на том, чтобы по-прежнему еженедельно встречаться за ланчем с Харпер и Бет. И кто бы мог забыть выражение лица Люка, когда он, появившись на стройплощадке, застал там Харпер, которая вместе со Злюкой Фрэнком обшивала стены гипсокартоном.

Каждый божий день, приходя домой, он находил на кухне вместе с Харпер свою мать или тетю Сил.

Именно Клэр подсказала, чтобы Харпер с Люком пригласили гостей на День благодарения, ведь надо отметить возвращение Люка домой. Харпер с головой ушла в подготовку. Она завела доску в Pinterest, посвященную блюдам из сладкого картофеля, и купила новые столовые приборы на двенадцать персон.

Люк только улыбался и кивал всякий раз, когда она бросалась в очередной раз рассуждать о достоинствах запеченной в духовке брюссельской капусты или начинке с сушеной клюквой. Это должно было стать ее первым семейным обедом в День благодарения, и Харпер была решительно настроена сделать его таким, каким всегда рисовала в своих мечтах.

Наконец этот день настал. Харпер выбралась из постели в четыре часа утра и начала подготовку. Она постарается, чтобы этот чудесный День благодарения стал для Люка таким, какого у него давно не было.

* * *

Он забылся во сне. Одетый в полевую форму, Люк возвращался домой в автобусе. Ободренный возбуждением своих сослуживцев, он считал мили до Биневеленса. До Карен.

Сегодня они поделятся своей новостью с родными. Расскажут о том, что в семействе Гаррисон ожидается прибавление.

И Люк принял решение. Он уйдет из гвардии. Его бизнес разрастался довольно быстро, что требовало от него больше внимания. И ему хотелось стать таким отцом, каким был для него Чарли. Быть всегда рядом, участвовать в жизни ребенка.

Автобус повернул, и Люк увидел парковку. Он различал то место, где его должна была ждать семья.

Но кого-то не хватало.

Автобус жестко затормозил. Удар был неминуем. Они резко накренились в сторону, и Люк услышал отвратительный, пробирающий до костей скрежет искореженного металла и звон разбившегося стекла.

После аварии наступила подозрительная тишина. Люк выбрался из-под обломков, через осколки стекла и скрученный металл.

Внутри автобуса никто не шевелился, только Люк со своим неуемным желанием выбраться наружу.

Выбив ногой окно, он выполз на асфальт. Едкий дым затуманил все чувства, однако Люка влекло вперед.

Машина Карен – та машина, которую они планировали сменить на внедорожник для их разрастающейся семьи – была почти неузнаваема. Передняя часть была вдавлена в кабину. От обломков шел дым. Лобовое стекло было разбито. Сработавшая подушка безопасности медленно краснела под лежащей на ней белокурой головой.

Стоп. Это неправильно. На руле должны были лежать волны каштановых волос Карен. А не светлые локоны…

Люк бросился к машине. Просунув руки через разбитое стекло, он дотронулся до нее. Неподвижная фигура качнулась, и он увидел ее лицо.

Ее прекрасное лицо было изуродовано глубокой раной на лбу.

Харпер.

Со скорбной уверенностью он понял, что больше никогда не увидит света в серых глазах.

Он слышал вой сирены, но видел только ее безжизненное лицо.

Люк резко проснулся от того, что у него бешено колотилось сердце. Инстинктивно протянул руку к Харпер. Он чувствовал себя незащищенным, не в силах прийти в себя от все еще цепляющихся за него обрывков сна. Ему нужно было прикоснуться к Харпер, чтобы рассеять тьму. Но постель была пуста.

Он сел, прижимая пальцы к фениксу на уровне страдающего сердца. Воспоминания о Карен вытеснили все остальное.

Люк не должен был забывать о своей утрате, отвлекаясь на кого-то другого. Как он мог так далеко зайти?

Он вскочил с кровати и включил воду, чтобы принять горячий душ, надеясь растопить лед в своих жилах.

Но к тому времени, когда он спустился на первый этаж, на кухне вовсю кипела работа. Все столы были заняты заготовками. Лола и Макс радостно чавкали у плиты, подлизывая разлитый соус.

Харпер с оживленными глазами пролетела мимо, чмокнув Люка в щеку.