Притворись мертвым

По мере их приближения к прилавку запахи бекона, сосисок и кофе становились все сильнее. Ким мгновенно поняла, что ни одна из женщин за прилавком не походит на ту, которую они ищут.

– Элси Хинтон? – с сомнением в голосе спросил Брайант.

– Еще не подошла, – ответила та, что была помоложе. – А вы кто такие?

Вопрос был задан в лоб, но не прозвучал грубо.

– Нам надо с ней поговорить. У вас есть ее адрес?

Женщина улыбнулась, как будто сержант попытался поймать ее на чем-то.

– Не пойдет, приятель. Она появится минут через десять. Так что если хотите – присаживайтесь.

Брайант посмотрел на Ким, и инспектор кивнула. Она сделала несколько шагов назад и присела под фото старой церкви Святой Троицы, которая когда-то возвышалась над перекрестком Пяти Дорог. Ее разрушили, чтобы проложить дорогу к новому супермаркету.

Инспектор услышала шипение напитка, наливаемого из кофейной машины у себя за спиной, и смех Брайанта, пошутившего с женщиной, которая его обслуживала.

Ким всегда восхищалась его непринужденными манерами и приветливым отношением к людям. Он по жизни был одним из тех людей, которые легко могут установить контакт практически с любым человеком. Интересно, подумала Ким, откуда у него появилось это свойство? Что, он уже в школе обладал способностью собирать вокруг себя детей – или сам вырастил и выпестовал у себя эту способность с годами?

Так или иначе, Ким была благодарна ему за то чувство равновесия, которое он вносил в ее команду, несмотря на его способность иногда доводить ее до белого каления.

– Двойной латте, – произнес Брайант, ставя перед инспектором стеклянный бокал. Себе он заказал чайник чая.

Пока сержант садился, в кафе вошла девушка лет восемнадцати-девятнадцати с коляской, рассчитанной на двойню. Но младенец сидел только на одном месте – все остальное пространство было заполнено пакетами с покупками.

Брайант встал и придержал ей дверь, пока девушка пролезала с коляской в кафе.

Инспектор наблюдала за тем, как мастерски молодая мама вытащила младенца из коляски. Сам он мгновенно поднял руки ей навстречу. Это был ритуал, понятный обоим.

– Приближается гроза, – заметил Брайант, болтая пакетик с чаем в металлическом чайнике.

– Давно пора, – сказала Ким. Влажная жара стояла уже несколько дней.

– А ты что, предпочитаешь дождь солнцу? – сержант покачал головой.

– Точно, – ответила инспектор.

– А я вот не могу понять, как люди могут не любить лето, – удивился Брайант, наливая бронзовую жидкость в простую белую чашку.

Все становится очень просто, если твои самые страшные воспоминания связаны именно с липкой жарой.

Малыш захныкал, когда мать стала сажать его в высокий детский стульчик. Каждый раз, когда она пыталась это сделать, он выпрямлял ножки, и они не проходили вниз.

Ким отвернулась, пряча улыбку. Еще одна рутинная операция, доведенная до совершенства, на этот раз уже младенцем.

– Мы можем ошибаться насчет Трейси, как думаешь? – спросил Брайант. – Может быть, ей просто понадобилось проветриться? Избавиться от всего этого?

Инспектор не стала возражать.

Маленький мальчик громко закричал. Он попал в стул, как в капкан, но пытался освободить нижние конечности – брыкался ножками, поднимая их вверх-вниз.

– Мне просто кажется, что здесь мы делаем колоссальное допущение…

– Ш-ш-ш, – прошипела Ким, продолжая следить за попытками малыша вырваться на свободу.

Тот нагнулся вперед, стараясь выбраться из ловушки. Его животик уперся в подставку для пищи перед ним.

– Командир?

Ким не обращала внимания на сержанта – малыш раскачивал ножками, пытаясь освободить их. Задние части его бедер подпрыгивали на остром краю стула.

– Эй, командир…

– Брайант, отвяжись, – огрызнулась Ким, не в силах оторвать взгляда от малыша.

Малыш ухватился своими неуклюжими маленькими пальчиками за края подставки и притянул себя к ее краю.

– А вот, кажется, идет наша женщина, – сержант кивнул в сторону двери.

Ким наконец повернулась к своему коллеге – потрясенная, но уверенная, что она не ошибается.

– Брайант, эти отметины на жертвах, которые мы никак не можем классифицировать…

Она сама не верила тому, что собиралась сказать.

– Мерзавец приковывает их к детскому стульчику.

Глава 68

Трейси собрала все свои силы, чтобы открыть глаза.

Она ощущала себя тяжелоатлетом в финале соревнования в толчке, собрав все силы для того, чтобы поднять два лоскутка кожи.

Это ей удалось, хотя вначале она сомневалась в успехе. Еще через несколько мгновений ее глаза привыкли к темноте. Вдали виднелись какие-то странные тени.

– Х-хэллоу, – прошептала она теням, которые двигались возле стены. Тишина, которую она услышала в ответ, привела ее в ужас.

Журналистка почувствовала, как из уголка ее рта течет струйка жидкости, и поняла, что слюна сейчас доберется до ее нижней челюсти.

Она попыталась поднять руку, но та не пошевелилась. Потерявший ориентацию мозг заставил ее скосить глаза вниз, чтобы понять почему. Трейси повторяла попытку до тех пор, пока не поняла, что ее кисть чем-то обездвижена, но не смогла рассмотреть, чем именно.