Притворись моей сестрой

– Но я этого не хочу, – выдавила Дженни. Она представила, как ее похищают, и на душе стало тревожно. Сделают ли они это, если попросить? Или оставят ее здесь, в компании совершенно незнакомых людей?

Но потом поняла, что родители не будут похищать ее, не приедут. И они не являются ее биологическими родителями. Они полностью отдали ее другой семье.

– Я люблю тебя, мама, – произнесла она.

Не смогла удержаться, хотя понимала, что ранит этими словами чувства мистера и миссис Спринг. Может, она сможет добиться каких-нибудь послаблений? Может, она сможет проводить какие-то выходные в Коннектикуте, наподобие того как дети разведенных родителей проводят время с отцом и матерью по очереди?

– Джен, – произнес мистер Спринг, – я могу поговорить с миссис Джонсон?

Ей не очень хотелось передавать трубку. А вдруг тот скажет матери, что больше не позволит никаких контактов?

– Дженни, мы не враги, – уверил ее мужчина таким грустным голосом, что девушка сразу вспомнила… своего отца.

И отдала трубку.

Он заговорил сдержанным тоном: сказал, что у Дженни все хорошо, но ни для кого не было секретом то, что привыкать к новой жизни та будет небыстро, что ранее все договорились об отсутствии всяческих контактов, до того как девушка полностью не ассимилируется в семье, но этот план, видимо, нереален.

– Мне кажется, ей нужно каждый день с вами общаться, и потом постепенно можем уменьшать частоту ваших разговоров, – предложил мистер Спринг.

Дженни ликовала. Теперь у нее будет возможность выходить с родителями на связь. Когда ей будет совсем невмоготу, можно позвонить в Коннектикут и услышать дорогие сердцу голоса.

Мистер Спринг вернул ей трубку.

– Дорогая, – услышала она голос матери, – это замечательные новости. Мне кажется, что он чудесный отец. Он и его жена любят тебя, так что можно считать их членами нашей общей команды. Они готовы пойти на компромисс. Поэтому и ты иди им навстречу. Хорошо?

– Хорошо.

Потом она коротко поговорила с папой. Все, что она узнала, была новость о грядущей сдаче налоговых деклараций и у него будет очень много работы.

– Я люблю тебя, – прошептал он.

– И я тебя люблю, папа.

Дженни совершенно позабыла, что с ней в одной комнате находится еще один отец. Когда она с нежностью повесила трубку, то заметила, что ее папа из Нью-Джерси сжимает свою кружку так крепко, что еще чуть-чуть и сломает. Она даже не знала, что сказать, но чувствовала, что на душе стало гораздо лучше, появились силы встретить то, что готовит завтрашний день. Она даже смогла улыбнуться людям, с которыми была связана кровными узами.

– Спокойной ночи, – сказала она, и добавила: – Спасибо.

Отец постарался улыбнуться, но попытка оказалась безуспешной.

– Спокойной ночи, – выдавила из себя мать, изобразив на лице что-то среднее между улыбкой и выражением, когда человек готов заплакать.

«Они – хорошие люди, – подумала Дженни. – Они – мои родители. Они играют в моей команде. Если очень постараться, получится их полюбить».

В смятении она вошла в темную спальню, легла в кровать и накрылась одеялом, но долго не могла уснуть. Зато потом ей приснился кошмар, что в ее сердце недостаточно любви. Ведь ту, что она может дать этим родителям, придется отнять от той, которую она чувствует к своей семье в Коннектикуте.

IX

Школьный день закончился.

Дженни пришла в библиотеку. Здесь был другой библиотекарь, не старый-добрый мистер Ямпольский, как в настоящей школе. Этот больше похож на тюремщика, присматривающего за книгами, а не на веселого мистера хранителя, который всегда рад был поделиться знаниями.

Ей были нужны книги. Джоди спала с включенным светом, поэтому девушка при желании могла читать всю ночь и таким образом избежать кошмарных снов. Последнее время ей снилось, что она падает: висит на скале, которая начинает рушиться и летит в бездонную пропасть – беспросветно темную, скользкую и жуткую. Она просыпалась вся в поту в крохотной комнате всего в полутора метрах от сестры, которая не была в восторге от нее.

«Веди себя вежливо и прилично», – напоминала себе Дженни ежедневно каждый раз, когда ей приходилось быть в обществе членов своей семьи. Далеко не всегда это получалось. В большинстве случаев все шло наперекосяк.

Вопрос телефонных звонков оказался не самым простым. Семье Спринг частые звонки в другой штат были не по карману. Настоящие родители Дженни дали ей номер кредитной карты, которой она могла оплачивать звонки. Девушка могла в любой момент снять на кухне телефонную трубку, ввести номер карты и сделать звонок. Трудность была в том, что нельзя было поговорить так, чтобы никто не слышал. В условиях жизни семьи Спринг это было просто невозможно. Второй телефон стоял в спальне взрослых, куда Дженни заходить не осмеливалась. Она практически никогда не была одна. Родители возвращались с работы к вечеру, а до этого девушка находилась под присмотром Стивена или Джоди, которые повсюду ее сопровождали и держали за закрытыми дверьми. Если они считали, что Дженни кто-то украдет, она хотела бы знать, кто, по их мнению, может это сделать.