Притворись моим другом (СИ)

— Твоя мать больна, Руслан, — спокойнее произносит предок, уставившись в лобовой стекло, — анализы показали ухудшение. От лечения она отказывается.

— И?

— Поговори с ней.

— А сам?

— Меня Верочка не слушает, а тебя слишком любит, чтобы отказать, — переводит на меня взгляд, в котором теплится мольба вместо привычного холода, — Руслан, — он отворачивается, а у меня руки немеют от слова «ухудшение», в ее случае оно плачевно, — пожалуйста, найди слова, которые вернут прежнюю Веру.

Глава 3

Евангелина

— Как твои коленки, Лин? — тётя Оля заботливо затрагивает моё плечо, когда ставит чашку горячего чая рядом с тарелкой с панкейками, политыми мёдом.

— Нормально, — вымучиваю из себя улыбку и приступаю к поглощению наивкуснейшего завтрака.

К тому, что мамина подруга усиленно меня балует, я уже привыкла, поэтому не могу представить другого утра. Одни сырники с бананом чего стоят. Слюной можно изойти лишь от аппетитного вида, а уж от вкуса и вовсе тронуться умом. Тётя Оля очень старается сделать мою жизнь максимально привычной, хотя я сомневаюсь в этой затее, но и обидеть ее не хочу.

— Как в школе? — она присаживается на стул напротив меня и заправляет за ухо темный локон, выбившийся из прически.

— Нормально, — отрешенно пожимаю плечами, стараясь не вспоминать о том, как закончился вчерашний учебный день.

Мой трусливый побег можно было на камеру снимать и отправлять в юмористическую программу. Жаль, что спрятать разбитые коленки не удалось. Тётя Оля увидела и заохала, а мне пришлось скрыть часть правды. Запнулась, мол, с кем не бывает.

— Третья неделя пошла, — она с полуулыбкой смотрит на меня, грея руки о кружку с горячим чаем, — неужели друзей не завела?

Да уж… Есть у меня «друзья». С такими не соскучишься.

— Как-то не до них. Пытаюсь врубиться в программу.

Тётя открывает рот, но не озвучивает следующий вопрос, а их у нее много. Некоторое время мы завтракаем в тишине под мирное тиканье настенных часов. В кухне у тёти уютно. Небольшая площадь, на которой умещается кухонный гарнитур с мойкой, стол, стулья, холодильник, плита и вытяжка. Лаконичная трёшка на окраине города. До школы мне добираться далековато. На автобусе трястись минут двадцать пять, но я не жалуюсь. Конечно, я бы предпочла остаться в маленьком поселке городского типа, где мы раньше жили, только, увы, судьба распорядилась иначе.

— Папа звонил?

Отрицательно качаю головой, глядя на панкейк. Его часть проглатываю с трудом при упоминании отца. Мы не общались с того самого момента, как он посадил меня на автобус и отправил к тёть Оле.

— Ему тоже сейчас тяжело, Лина, — с тяжелым вздохом произносит тётя и поднимается, — позвонит обязательно.

Киваю в ответ и отодвигаю от себя тарелку. Аппетит пропадает так же внезапно, как и возник. Все мысли концентрируются на прошлом, которое давит на меня каждую ночь.

— Ты, — тёть Оля подходит ближе и приобнимает меня за плечи, — ни в чем не виновата, слышишь?

Слышу, но не воспринимаю. Я виновата. И эти события с моим участием уже никогда не исчезнут из памяти, как ни старайся. Я не удивлена тому, что после случившегося папа не хочет со мной разговаривать. Отсутствие бесед самое малое, что я заслужила.

— Все наладится, Лин, — с улыбкой произносит тёть Оля и целует меня в макушку, — доедай. Поедем вместе. Мне нужно в больницу к Артёмке заскочить.

Я стопорюсь. Кажется, все системы моего организма решают дружно отключиться. Пульс зашкаливает, и дыхание прерывается. Я тянусь к кружке, чтобы погасить жажду, опаляющую рот и гортань. Жадно пью, пока тётя собирается, продолжая говорить о маленьком Артёмке. Не помогает. Чтобы успокоиться, поднимаюсь и убираю со стола, за что получаю по рукам.

— Что ж такое, Лина, — осуждающе смотрит на меня мамина подруга, которая от одного имени Артёмка расцветает, словно роза в саду, — вдруг форму вымажешь ненароком. Пойдем, потом приберу.

Она подталкивает меня к выходу. Не сопротивляюсь и бреду за ней подобно сомнамбуле. День сегодня снова солнечный, но тётя вручает мне ветровку. Заботится. Я лишь скупо благодарю и жду, когда она выйдет на своей остановке.

Вообще у маминой подруги есть свой автомобиль, но уже два года она не садится за руль из-за трагедии, которая перечеркнула ее жизнь. Всего я не знаю, но мама говорила, что тёть Оля была беременной, когда они с мужем попали в аварию. Выжила только она. Врачи спасли мать, а ребенка не удалось. Муж умер еще до приезда скорой на место происшествия. Глядя на то, как тёть Оля улыбается и живет после этого, у меня внутри просыпается надежда на то, что и у нас все получится. Не сейчас, так со временем.

Погрузившись в размышления, я пропускаю свою остановку. До школы приходится идти пешком. В итоге, я опаздываю на первый урок и не решаюсь войти в класс. Так и стою в коридоре с поднятой рукой. Нет сил стучать. Я просто отхожу к окну и набираюсь сил для встречи с «наидобрейшими» одноклассниками.